Чужое оружие

Теперь на некоторые участки фотосферы будто наложился пестрый узор шахматной доски. Квадратики полностью прозрачные – квадратики матовые, полупрозрачные. Понимая, что в любом случае сейчас идет самая настоящая игра в покер, где проигравший удаляется в небытие, а карта, лежащая рубашкой вверх, – не обязательно джокер, а вполне возможно, какая-нибудь дурацкая тройка, одновременно Балу принялся лихачить и с некоторыми другими верньерами-регуляторами, до которых только мог дотянуться на пульте. И каждое его движение, каждый поворот простейших аккуратных колесиков, что ровными рядами выстроились на пульте, одновременные нажатия стройных прямоугольников сенсорных и кнопочных панелей – так сыграла бы на рояле безумная рука, прошедшая от первой до последней клавиши, – все это отзывалось недоумением исполнительных механизмов и огромными величинами энергии, перекидываемой по запутанным, непонятным схемам. Но Балу отбросил мысли о всяких опасностях, грозящих при таком небрежном использованием точной аппаратуры. Почему-то он был уверен, что способен оживить разве что безопасные системы наведения, ту же сетку координат, овеществленную в гигантскую мощность сканирующих пространство невидимых лучей целеуказания, наверное, просто не верилось во что-то более существенное. Вот это метание и улавливали отслеживающие устройства Бессмертных. А уловив, насторожились, извещая экипажи о тревожных процессах.

Наверное, так же чувствовали себя экипажи подводных аппаратов давно прошедших на Земле войн, когда стального корпуса касался звонкий сигнал сонора, думал сейчас Джокт, завороженно смотрящий на безумную пляску сетки координат посреди огромного экрана.

А потом что-то изменилось. То ли Провидение направило старания Балу, то ли сами приборы таинственных существ, создавших бункер, поняли, чего добивается человек, орудующий верньерами и переключателями на пульте. Ненадолго, всего на секунду, одному из квадратиков, образованному пересечением тонких линий, надоело быть прозрачным или даже полупрозрачным. Он полыхнул черным!

Вот снова крайность. Черным – полыхнуть. Но для монотонно-оранжевой палитры оптического излучения звезды черный цвет оказался миниатюрным зрачком. Недобрым, гневным, поражающим своим цветом зрачком василиска.

– Ого! – воскликнул Барон, чуть было не подскочивший на месте, когда это произошло.

Балу, твердо следующий в жизни заповеди, что много хорошего – это уже плохо, прекратил истязание пульта. А через коммуникатор Джокт услышал выдох облегчения командора Бранча. И сразу же, рефреном, шумные восклицания других офицеров, находящихся рядом с ним.

– Есть поток частиц! – возвестили на мостике «Июня». – Выброс по траектории: звезда – первое скопление истребителей Бессмертных за орбитой!

То, что для кораблей Солнечной оказалось невероятной удачей, рожденной случайностями, Бессмертные однозначно восприняли как предостережение. Из бункера, захваченного землянами, только что был нанесен удар, вернее, подана команда, приоткрывшая один из запирающих механизмов энергетических полей. В общем, команда на высвобождение всепроникающего потока частиц, способных выпарить любую органику.

По другой случайности, невидимый костлявый палец ткнул именно в ту область, где располагалась до начала маневра одна из групп «Кнопок». Лучшего и желать не приходилось! Потому что именно такой ориентир для атаки, избранный случаем и удачей Балу, больше всего походил на предупреждение. Стойте, где стоите! Тронете нас, мы тоже не будем церемониться!

Если бы поток пронзил хотя бы один из истребителей, Бессмертные, скорее всего, вынуждены были ответить какими-нибудь активными действиями, оказавшись в положении самих землян, которым некуда было деваться перед возникшей угрозой уничтожения. А тут угроза для Бессмертных возрастала многократно! Можно сказать, только сейчас это становилось угрозой. Ведь при поражении всей органики нечего было и думать о последующем восстановлении особей из сохранившегося клеточного материала.

Так или иначе, пока все складывалось донельзя хорошо.

– Пилот Джокт! – Голос командора показался ему охрипшим или же на самом деле звучал хрипло. – Лейтенант! Парень… Дружище… – Эпитеты, словно награды на ткань комбинезона, светлыми пятнами сыпались сейчас на счастливого, переживающего со всеми радостное облегчение Джокта. – Сынок! Ты спас целую эскадру! – наконец закончил командор. – Наградой не обижу, но… вернемся обратно, проси что хочешь!

Ну вот. Все командоры линкоров абсолютно одинаковы. Наверное, в сотый уже раз вспоминая капитана «Инка», Везунчика Баркли, подумал Джокт, а вслух, попутно вспомнив недавнюю шутку Балу, сказал:

– Хочу кредитку, гравискутер и трех блондинок на Европе… – Чем вызвал дружный хохот на вахте линкора.

– Будут! Будут блондинки! Всех красоток Европы тебе приведу, выбирай, которую захочешь! А для начала… Ну, ты понимаешь, женщины любят героев, что-нибудь такое… Эх, черт, ни одной штабной крысы рядом! От меня – Андромеду, на Земле пошлю ходатайство о представлении к Короне!