Чужое письмо (СИ)

Она изо всех сил пыталась зацепиться сознанием за реальность. Слышала странный свист – скорее всего его издавал какой-то аппарат в операционной. Потом звук стал на высокой ноте вибрировать внутри нее, он опускался все ниже и ниже и, упав к ногам, исчез вместе со всем остальным миром.

…

Жизнь возвращалась обратно тоже в четкой последовательности: сначала опять был звук, чьи-то голоса.

- Поздравляю, у вас мальчик, - она догадалась, что эти слова принадлежали хирургу.

Потом в одной точке вдруг появилось маленькое светлое пятно. Оно стремительно разрасталось и достигло размеров уходящего вдаль коридора: в нем она увидела маленькую девочку в белом платье, которая протягивала ей руку и шептала губами: «Мама, пора возвращаться!» «Но я не хочу, побудь еще со мной»,- попросила девочку Ольга Петровна. «Не могу-у, проща-ай!»

И хлынул свет – Ольга Петровна открыла глаза.

- Ребенок здоров, - нагнулась к ней хирург, - но пока очень слабенький, недоношенный ведь. Но его подтянут. А теперь вам нужно отдыхать.

И ей опять на лицо натянули пластмассовую маску. Она почувствовала, как ее приподняли и переложили со стола на кровать и вывезли в предоперационную.

- Срочно заказывайте кровь отрицательного резуса, - послышался над головой обеспокоенный голос того же хирурга. – Еще один экстренный случай, еще одно кесарево.

Но Каменева уже опять провалилась. Следующие сутки женщина балансировала между долгим сном и редкими прояснениями сознания. Тогда Ольга Петровна видела у своей кровати какого-то юношу, видно, студента-медика: стоило ей открыть глаза, он тут же начинал что-то записывать в тетрадь, которую держал на коленях.

На вторые сутки ее вывезли в больничный коридор.

- Ольгушка, - ласково назвала ее медсестра, устанавливая капельницу. – Полежите тут вдвоем денек напротив друг дружки. Так все время будете под моим присмотром, я по коридору туда-сюда раз сто за смену пробегаю. Сразу замечу, если что не так пойдет.

Ольга Петровна повернула голову налево и увидела на койке у противоположной стены тоже женщину под капельницей. Скорее всего, именно ей заказывали кровь отрицательного резуса.

На следующий день их обеих перевезли в палату. Ольга Петровна впервые попыталась встать, надела выданный кастеляншей застиранный халат с завязочками под левой грудью, умылась, причесалась. Подошла к соседке. Та спала. Ольга Петровна посмотрела на бледное молодое лицо и … ахнула.

- Ну что, Ольгушки, познакомились? – в палату вошла говорливая медсестра. - Вот ведь как бывает: в один день двум Ольгушкам сделали операцию и родились два замечательных малыша: мальчик и девочка. Ой, не случайно это, ваши детки в будущем встретиться должны.

- Ну, уж нет, - подумала Ольга Петровна и вернулась на свою кровать.

- Как дела, Ольгушки? - вслед за сестрой навестить бывших пациентов пришла хирург. – Я вам кесарево очень аккуратно сделала, чтобы еще раз могли родить. Так что жду, годика через два приходите вновь.

- Что вы, - замахала руками Ольга Петровна, - мне уже 37. Считай, успела заскочить в уходящий поезд в самый последний вагон. Сын такими трудами дался! К соседке обращайтесь, она молодая. Наверняка соберутся с мужем еще разик.

- Нет, не соберемся, - тихо сказала проснувшаяся от шума Оля и - отвернулась к стене.

- Мы мало общались со второй Ольгушкой, - насупилась Ольга Петровна, почему-то эти воспоминания были ей явно неприятны. – В роддоме особо и не поболтаешь, там жизнь течет по строгому расписанию: кормежка, процедуры, кормежка, процедуры. Только заснешь, как уже включают в палате свет: 6 утра, дети кричат, есть просят. Оля только смогла рассказать, что приехала в столицу из какого-то маленького городка, собиралась стать журналисткой, но не поступила в институт. Отца ее девочки зовут Павел, они не успели расписаться, потому что его на работе отправили в длительную командировку. А живет она пока у старой тетки Любы, в коммуналке. Люба пару раз передавала второй Ольгушке яблоки в роддом. Но встретить мамашу с малышом родственница не смогла – заболела. Я попросила Андрея Петровича, чтобы он на день выписки – а нас понятно в один день не только оперировали, но и в один день выписывали - два такси заказал и оплатил. Чтобы Олю с дочкой довезли до дома. Потом мы какое-то время перезванивались, вернее, звонила в основном она – обсуждали то, что волнует молодых мам: как ребенок ест, чем болеет, где достать теплый комбинезончик на зиму, у каких знакомых освободилась коляска.

- У вас, наверняка, сохранился телефон этой женщины, - впервые за весь вечер вмешалась в разговор Лиза. - Где она живет? Нужно вернуть ей письмо.

- Оли нет, - Ольга Петровна сложила очки в футляр и долгим взглядом посмотрела на Лизу: что-то настораживало ее в незнакомой гостье. Неужели банальная ревность матери к новой избраннице сына? Нет,… тут что-то совсем другое. Но что? Что же?.. В висках застучали молоточки - такие же ощущения она испытывала, когда… вспоминала мужа. Только какое отношение Андрей Петрович может иметь к Лизе?