Чужое право первой ночи (СИ)

Я лежала под мужчиной без малейшего движения, не пытаясь от него улизнуть. Демону даже не нужно было удерживать меня на месте собственной силой: его деспотический взгляд справлялся с этой задачей куда эффективнее его занятых непристойными ласками рук. А вскоре его плотоядные, жадные губы вновь принялись клеймить меня властным поцелуем, доводя почти до восторженного исступления.

Я понимала, что ничего не могла противопоставить его беспощадности, рядом с которой все мои попытки показаться сильной совершенно ничего не значили. Понимала, что с каждой секундой нашего неожиданно жаркого поцелуя я определённо сдавала свои позиции в этом раунде, от которых и так почти уже ничего не осталось, когда я по воле Раама в один миг оказалась придавленной к мягким диванным подушкам.

Моё тело совсем уже перестало сопротивляться и соперничать, беззаветно отдаваясь импульсивной несдержанности моего партнёра. Его язык так откровенно исследовал мой рот, словно я была собственностью этого демона, а ладони лишь чудом избегали самых чувствительных моих точек, то ли дразня меня, то ли жестоко мучая. Мои пальцы привычно шарили по его полуобнажённому телу, перебегая ловкими движениями с его груди на спину и обратно, но мужчина почти никак не реагировал на эти прикосновения, которые непременно свели бы любого другого с ума. Куда сильнее Раама занимали мои теперь уже совсем беззастенчивые, несдержанные изгибы и вздохи, бурление крови в моих венах и едва не срывавшиеся с моих губ стоны, один звук которых оказался бы немедленным признанием моего поражения в этой дуэли.

И в тот самый миг, когда я почти лишилась остатков своего истерзанного самоконтроля и готова была забросить ногу на задницу демона, притягивая его к себе в непреодолимом желании ощутить его темпераментное возбуждение, Раам цинично разорвал наш поцелуй, выпрямил свои локти и таким образом резко отстранился от меня, второй раз за день оставляя меня в отверженном, взвинченном положении.

Внутри меня вновь бушевало очевидное противоречие эмоций. Злость, обида, капризность и при всём этом утробное, безрассудное желание всего моего естества беспрекословно подчиниться очевидному господству Раама.

Внутри же демона, судя по всему, в отличие от меня бушевало привычное патологическое веселье. По крайней мере, об этом говорил его язвительный, пронизывавший меня насквозь взгляд.

– Всё ещё будешь убеждать меня в том, что дело только в теле графа, киса? – хищно пророкотал мужчина, каждым словом всё сильнее впечатывая меня в диванные подушки, словно у меня не оставалось иного выбора, кроме как беспрекословно подчиниться щедрой демонстрации его превосходства. Принять правила унизительной и даже презрительной игры в порабощение, которую он всерьёз пытался со мной вести.

Пламя, отчаянно бушевавшее в моей груди в последние минуты, разгорелось с новой, почти неодолимой силой. Вот только всполохи его теперь были вовсе не страстными и отчаянными. Скорее, яростными и безжалостными.

– Однажды ты подавишься своим самомнением, демон, – злобно прошипела я, резко поднимаясь на локтях в попытке отвоевать собственные позиции.

Наши лица оказались расположены вплотную друг к другу, словно мы вновь должны были соединиться в жадном, упоительно вульгарном поцелуе. Но только от былого пьяного вожделения не осталось ни капельки, и воздух между нами почти искрился от бешеного напряжения, с которыми столкнулись наши непримиримые, противоборствующие взгляды.

– И просто чтобы ты знал, – будто бы выплюнула я, желая задеть Раама как можно сильнее, – Дейрана я действительно хочу.

Выражение лица демона в ответ на эту очевидную для него истину осталось непоколебимым. Лишь лёгкая усмешка тронула уголок его губы, когда он ответил мне:

– Я приму это к сведению.

Мужчина медленно выпрямился и отстранился, позволяя мне освободиться от его захвата. Я так же неспешно поднялась, отзеркаливая его неоспоримую уверенность в себе, расправила одежду и с идеально прямой спиной пересекла комнату, привычно располагаясь на своём диване. Как можно дальше от Раама и его выходок.

Ход нашей игры перешёл теперь ко мне, но я не спешила с решением. Вместо того чтобы выдать необдуманное издевательство, я пронизывала своего соперника оценивающим взглядом и пыталась отыскать в затуманенном вином сознании хоть какие-то полезные идеи, кроме как загадать мужчине подняться в графскую спальню и выпрыгнуть из неё в окно, если бы он всё ещё мог выполнять действия.

А что. Нету демона – нет проблем. Это даже не я придумала, а экзорцисты, а они в слугах Агрифа побольше моего разбирались.

Хотя чем дольше я находилась рядом с Раамом, тем меньше понимала, почему на поиски возможных демонов в годы активного экзорцизма уходило так много сил. И дело было даже не в очевидно несносном характере незваного гостя Ле’Куинда, который, вероятно, разделяли все ему подобные гадины. Нет, наверное, при желании они могли хотя бы ненадолго притворяться нормальными людьми.