Чужое право первой ночи (СИ)

Мир вокруг меня будто бы заволокло благословенной тьмой, полыхавшей утробным голодом моего желания. Моя кожа зажглась тысячей невидимых пожаров, с каждой секундой разгоравшихся всё сильнее и жарче. Каждая клеточка моего тела напряглась и одновременно расслабилась в принятии моего противоестественного влечения к потустороннему тёмному существу, которое я с такой алчностью и неистребимой похотью целовала.

Мои губы впивались в губы охотно отвечавшего мне Раама, безмолвно демонстрируя ему, насколько сильно я его сейчас желала. Моя ладонь зарылась в его волосы, разрушая старательно заплетённые косы, которые совсем не сочетались с его язвительным образом. С каждой секундой мои бёдра раскрывались перед демоном всё шире, настойчиво взывая проявить к ним особенное внимание, и мой партнёр отвечал на моё невысказанное требование, крепко сжимая их своими сильными руками до лёгкой, приятной боли.

Ненасытные поцелуи Раама опустились на мою шею, почти сжигая бархат моей смуглой кожи своим свирепым пламенем. Пальцы демона придерживали мой подбородок, слегка запрокидывая мою голову назад и в сторону, чтобы моя поза оставалась как можно более открытой его несдержанным ласкам. Его губы почти кусались, а язык вычерчивал на моей коже причудливые узоры, добирался до предельно чувствительной ямки в основании моей ключицы и издевательски медленно возвращался обратно, почти до самого ушка, повторяя это движение снова и снова, пока я с жадностью стискивала плечи страстно ласкавшего меня мужчины и не позволяла ему прекращать.

Моё дыхание постоянно сбивалось от клокотавшей внутри меня пагубной страсти, сменяясь пока ещё тихими, нетерпеливыми стонами. Всё моё тело вплоть до самых костей пробирала неудержимая дрожь, так сильно похожая на ту, что несла в моё тело божественная магия Ирры, но всё же иная, необъяснимая, бесконтрольная и непрерывная. Когда демон, наконец, оторвался от моей шеи и поднялся обратно к моему лицу, мои податливые губы раскрылись навстречу его языку, впуская его и позволяя Рааму жадно обследовать им мой рот, терзать меня, пить мои судорожные вдохи и вводить меня дальше в эту блаженную неосязаемую тьму, отделявшую нас с ним от всего прочего, не имевшего никакого значения мира.

Рука демона властно легла на мою грудь и сжала её, обозначая беспрекословные права этого мужчины на моё тело, прямо в эту секунду пылавшее ненасытной, неистребимой похотью. Моя ладонь тут же опустилась поверх его ладони, и вопреки обычному гневу и дерзости я одобрительно сжала пальцы, разрешая Рааму делать со мной абсолютно всё, что могло бы прийти в его безумную голову. Вторая его рука тут же легла на мой голый живот, заставив меня непроизвольно выгнуться от стрельнувшего в голову почти электрического разряда, а затем вызвала ту же реакцию во второй раз, нахально скользнув книзу моего живота, однако так и не достигнув самой чувствительной, пульсировавшей нетерпением заветной точки.

– Кончай издеваться уже! – не то взмолилась, не то пригрозила я, ненадолго разрывая наш пропитанный пылкостью поцелуй и глядя прямо в непроницаемые глаза своего партнёра, – Или ты забыл, как это делается?

Мужчину моё ехидство ни капельки не смутило. Он только лишь усмехнулся как-то по-особенному дерзко, отчего по моему телу немедленно пробежала горячая, почти обжигающая волна, подавляющая моё взыгравшее было раздражение.

– Какая нетерпеливая киса, – пальцы Раама по-прежнему томительно играли с возбуждённой горошинкой моего соска, – Если ты настолько сильно меня хочешь, то почему же я до сих пор одет?

Я утробно рыкнула, будто бы возмущаясь вызывающей дерзостью демона, а затем возобновила наш терпкий, пьянящий поцелуй, пытаясь одновременно на ощупь расстегнуть ремень на дорогих мужских брюках. Благо, ловкости пальцев мне, как всегда, было не занимать, пускай даже пылкость нашей с Раамом безумной связи почти без остатка затмевала мой профессиональный воровской рассудок и сбивала движения сладостной дрожью.

Ремень уже скоро отправился на пол, а следом за ним туда опустились и сами брюки, которые я со всей возможной наглостью стащила с демона на пол вместе с нижним бельём, обнажая его безупречное тело во всей красе. Раам немного отвлёкся от своих настойчивых ласк, чтобы окончательно избавиться от остатков одежды и отбросить их в сторону от себя, чтобы они не мешали нам, а когда вернулся и с жадностью обхватил меня обеими руками за спину, то принялся целовать будто бы ещё горячее и упоительней, нежели прежде.

Словно раньше он не был уверен, что я не передумаю, а потому не трудился выкладываться в полную силу.