Чужое право первой ночи (СИ)

Его рука с нескрываемым трепетом приподняла мою ладонь, а вторая бережно накрыла её сверху, обещая мне покой и защиту. В глазах Дейрана плескалось мягкое, окатывающее меня невыразимой нежностью и заботой тепло, в котором я против собственной воли немедленно начала растворяться, словно капля колючего дождя в спокойной безмятежности лазурного озера.

– Вы храбрая, образованная, уверенная в себе молодая женщина, которая не боится отстаивать свои желания и стремления перед кем бы то ни было. Вы амбициозны, талантливы и, безусловно, умны. К тому же вы одна не смотрите на меня как на чудовище. Вы одна сумели простить то, что я с вами сделал. Вы одна…

Мужчина вдруг осёкся, словно из него чуть было не вырвалось что-то лишнее, о чём ему не хотелось говорить так откровенно. Словно то, что он собирался сказать, непременно должно было испугать меня или вновь оттолкнуть от него, чего ему вовсе не хотелось.

Внутри меня вдруг зародилось неожиданное, но чрезвычайно отчётливое требование, которому я при всём желании не могла, а может быть просто не хотела сопротивляться: ответить на невысказанное чувство Ле’Куинда хоть чем-то по-настоящему искренним. Взглядом, прикосновением, словом… Не так уж важно, чем именно. Мне просто хотелось убедить Дейрана в том, что я тоже успела порядком к нему привязаться.

Притом что я даже не могла понять, было ли это ощущение правдой или всего лишь очередной ложью, в которую мне попросту нравилось играть.

– Мне совсем не хочется с вами расставаться, – примирившись со своими внутренними противоречиями, откровенно призналась я, прекрасно понимая, что расставание это было совершенно неминуемо.

Более того, до него оставались теперь без преувеличения считаные дни.

Рука мужчины, заботливо сжимавшая мою ладонь, едва заметно дрогнула, а тепло его глаз начало почти неуловимо распаляться багровым огнём, и хотя Дейран, вне всяких сомнений, пытался сдерживать его изо всех своих внутренних сил, однако с каждым мгновением его колдовскую радужку заполняли всё новые и новые пленительно жаркие всполохи.

– Что вы имеете в виду? – наконец, выдохнул граф, устав бороться с одолевавшей его двусмысленностью моего признания.

Похоже, сейчас он так плохо сдерживал свои эмоции, что разом позабыл о текущем в его жилах этикете и непроизвольно позволил себе высвободить так много искренности, что случайный свидетель, безусловно, назвал бы наше сближение чрезвычайно неприличным.

И хотя от мысли об этом внизу моего живота немедленно заплясал вихрь хаотично восторженных ощущений, я всё-таки должна была хотя бы попытаться остановить Ле’Куинда, потому что затеянная мною игра во взаимное увлечение с каждым новым багряным отблеском в его взгляде почему-то становилась всё менее весёлой.

Я опустила голову вниз, наблюдая, как пальцы Дейрана почти неощутимо подрагивали на тыльной стороне моей ладони.

– Ровно то, что я сказала. Мне хорошо рядом с вами, особенно теперь, когда вы больше не притворяетесь кем-то другим. Мне нравится, какой вы на самом деле, и я бы не хотела, чтобы это чувство исчезло, но…

Я не успела добавить, что после бала мне всё равно пришлось бы уехать, и тогда отношения между нами ни за что не смогли бы оставаться прежними. Что нам не следовало сближаться сильнее, потому что впоследствии мы оба непременно пожалели бы об этом. Что совсем скоро я должна была вернуться к той жизни, в которой не было графов, демонов и чарующе прекрасных горных озёр. Что и Ле’Куинд обязательно должен был возвратиться к своей ответственной роли любимого народом правителя.

Ни одна из этих безрадостных мыслей так и не сумела оказаться высказанной.

Ладонь Дейрана плавным движением переместилась к моей щеке, отвёрнутой сейчас в сторону от него, ласково очертила мою смуглую скулу самыми кончиками ухоженных пальцев и даже не заставила, а скорее вежливо попросила меня слегка приподнять голову и взглянуть мужчине в глаза. А когда я бездумно повиновалась этой невысказанной просьбе, совершенно лишившись всякого дара речи от нахлынувшей на меня вместе с этим прикосновением безграничной нежности, и наши затуманенные близостью друг к другу взгляды, наконец, пересеклись, я вдруг поняла, что всё равно ни за что не смогла бы растоптать ту наивную, обманчивую и почти несбыточную надежду, что всё это время втайне мучила Ле’Куинда изнутри, и теперь казалась ему вовсе не напрасной.

По крайней мере, я точно не смогла бы решиться на то, чтобы напрямую высказать ему все те сомнения и предупреждения, что должны были предостеречь его от дальнейших попыток сближения со мной.