Чужое право первой ночи (СИ)

– За кого ты меня принимаешь? – я сделала вид, что оскорбилась, – Нет, я затеяла всё это, чтобы показать тебе, что совсем тебя не боюсь.

Раам безмолвно изогнул правую сторону своего рта не то с сомнением, не то с лукавством. Завершив подготовку к своему представлению, он вышел в центр комнаты и принял начальную позу для богослужения, преклонив колени и разведя руки в стороны, словно ангельские крылья.

– Амелия, молю тебя, услышь свою жрицу, – с первыми звуками молитвы, демон неожиданно грациозно начал покачиваться из стороны в сторону и повёл вдоль своего полуобнажённого тела руками, изображая движения отсутствующих атласных лент, которые должны были покрывать его кожу вместо какой-либо одежды, – Сегодня мы чествуем тебя, о Светлейшая из богов, мы возносим хвалы твоему милосердию, мы славим любовь твою и пылкость твою. Мы благодарим тебя за признание бесконечного бесстыдства человеческого, за принятие и благословение твоё. И мы клянёмся в безграничной верности мудрости твоей и желаниям твоим.

Мужчина простёр руки в стороны, словно другие жрецы, присутствовавшие на нашем мнимом богослужении, наконец освободили его тело от лент, и он остался совершенно обнажённым перед своей паствой, заполнившей ночные просторы храма. Совсем ненадолго мой взгляд встретился с его, до сих пор блуждавшим по потолку гостиной или скрытым от меня полуопущенными веками демона, однако даже этот краткий миг заставил меня нервно сглотнуть: полыхавший в его взгляде огонь не сулил мне в следующем раунде нашей игры ничего хорошего. Иного значения этого потустороннего пламени я и представить себе не могла. Разве что, это маленькое представление неожиданно начало приносить Рааму какое-то странное удовольствие, что было совершенно бессмысленно.

Демон подмигнул мне, а после вновь повёл по своему телу руками, изображая, что оглаживает свою несуществующую пышную грудь и раскрывает до сих пор сведённые вместе бёдра.

– В знак своей благодарности за великодушное признание твоё сегодня мы жертвуем тебе страсть свою, похоть и желания свои, огонь сердец наших и пламя наших чресл. Ниспошли благословение слугам своим, направь их вожделение и избавь от ревности. И да не будут в эту жаркую ночь зачаты дети, ибо цель наша не в продолжении рода, а в утолении бесконечного голода тел человеческих.

Мужчина замер, стоя на коленях и опустив руки на свои бёдра. Его длинные волосы привычно для моего взгляда разметались по широким плечам, а плясавшее вокруг нас пламя свечей и камина озаряло его тело какими-то загадочными, даже заманчивыми отблесками, беззастенчиво выделявшими из полумрака все достоинства его крепкого сложения.

Лишь прежняя непроглядная тьма в глазах Раама не позволяла мне вновь провалиться в чарующие воспоминания о нашей первой ночи с Дейраном. Впрочем, вряд ли от демона могло укрыться сменившее мой ребяческий восторг смятение, растущее с каждой секундой.

– Дальше по плану церемонии идёт безудержная оргия на всю ночь, – великодушно напомнил мне демон, вставая с колен и плавно, словно хищник, приближаясь в сторону диванчиков.

– Я думаю, эту часть мы вполне можем опустить, – стараясь выглядеть как можно более рассудительной, предложила я, – А то не успеем доиграть.

На моё счастье, Раам не стал со мной спорить. Вместо этого демон опустился на свой диван и ловко перевязал волосы всё той же бархатной лентой, соорудив вместо кос, привычных для образа Дейрана, высокий конский хвост, по-видимому, не собираясь заморачиваться с восстановлением исходной причёски. Как, собственно, и с облачением в графскую одежду.

– Твоя очередь выбирать, киса. Правда или действие?

Конечно же, правда, что ещё за вопрос. Никто в этой игре никогда не выбирает действие. Никто, кроме Раама, судя по всему. Нет, серьёзно, рассказать что-то о себе, местами утаив или приукрасив, намного проще, чем изображать из себя кукарекающего петуха или бегать голышом по улицам. Или вот показывать развратную жрицу, как выпало демону.

– Спрашивай, – я решительно облокотилась на свои колени, ожидая от своего соперника какого-то подвоха. Особенно после того, что ему только что устроила.

– А скажи-ка мне, Ниса, – демон забросил руки на спинку дивана, – Сколько мужиков у тебя было?

Сколько… Чего?

Он совсем рехнулся?

– А ещё более дурацкий вопрос ты не мог придумать? – я поперхнулась слюной и слегка закашлялась.

У него было столько возможностей, столько секретов, которые он мог бы у меня выведать. А он выбрал вот это?

– В эту игру так играют, киса, – мужчина пожал плечами, – Не я это придумал.

Вот же грязная ехидна… В следующий раз обязательно возьму и спрошу, сколько у него самого-то мужиков было. И пускай признаётся, за какими такими занятиями он коротал десятилетия в Нижнем мире, пока хозяин не выпустил его погулять.

Нет-нет, Ниса, надо быть рациональнее. Тратить честность Раама на такие пустяки было бы очень глупо. Пошутила один раз, потешила свою мстительность – и хватит. Надо придумать вопросы посущественнее.

– Ты что, посчитать пытаешься? – усмехнулся демон, неверно расценив моё вдумчивое молчание.