Чужое пророчество

В такие дни издательский «воз» тащила Нина. Вот и сейчас, пока Юра томился жаждой нового и горячительного, она корпела над очередным «шедевром» из нескончаемого «самотека». Как правило, с присланными на удачу рукописями неведомых авторов издатели не церемонятся из страха захлебнуться в их бурном потоке. Однако в «Перекрестке» усилиями Нины были заведены иные порядки: пусть не читать, но просмотреть надо. А вдруг? И действительно, кое-что она вылавливала, к примеру, неустрашимая бабуля Дарья Фоминична Лычкова явилась к ним со страниц «самотечного» романа теперь всероссийски известной Марины Егоровой.

Нина вдруг подняла голову:

– Ты только послушай!

Из Севера глубин армада приползет –

Из волн на землю, снова на волну.

Веленье человека выполнив,

Пришедшего не вовремя для многих,

Но более всего – для близкого соседа.

Его он победит, как побеждал на суше,

Над водами став во главе,

Утешив зависть к странам Запада.

Нина взглянула на Юру. Тот вынес вердикт:

– Чепуха косноязычная.

Нина прищурилась.

– Но речь-то о чем?

Юра пожал плечами.

– Откуда я знаю?

Глава 2

Господин прорицатель

– В истории ты не силен.

Юра обидчиво поджал губы. Но, черт побери, он и впрямь не мог представить, что имел в виду поэт (слабенький, надо сказать, поэтишка), говоря о «ползающих армадах» и «не вовремя пришедшем человеке».

Между тем Нина выдержала многозначительную паузу. Наконец она улыбнулась:

– Разгадку даю в телеграфном стиле. Гангут. Петр Великий. Морское сражение 1714 года. Победа над шведами. Российские галеры волоком перетаскивают через перешеек. По-моему, все прозрачно ясно.

Юра снова чертыхнулся про себя. А ведь верно!

– Что читаешь?

– Нострадамуса.

– Ну-у, Мишель нынче не в фаворе. Просчитался господин прорицатель. Обещал конец света, и где он? – Юра показал на окно. За окном светило солнце.

Нина засмеялась:

– Такое впечатление, что ты этому не рад.

– Еще как рад! Даже рюмочку предлагал пропустить по такому поводу.

– Это ты брось, – решительно сказала супруга. – Сначала повод, потом причина, а потом денег на вытрезвитель не напасешься.

Юра обиделся:

– Ты, пожалуйста, не утрируй. Можно подумать, я только и делаю, что закладываю за воротник. Я, между прочим, размышляю!

Реакция была незамедлительной и агрессивной:

– Интересно, о чем? Что-то не видно следов мысли на твоем лике, солнцеподобный!

До глубины души оскорбленный супруг вскинулся:

– Ну, знаешь…

– Знаю! И вот, что скажу: кончай хандрить и принимайся за работу.

Юра посчитал необходимым прояснить свою позицию:

– Я прикидываю, с какой стороны подобраться. Надо что-то свежее, необычное, новаторское.

Нина была неумолима:

– Будем думать и гадать – завязнем. Надо копнуть как следует, а потом, коли повезет, спокойно разрабатывать жилу. Если не копать, вообще ничего не будет.

– Где она, эта жила? – усмехнулся Юра. – Но только чтобы золотая!

– Вот! – девушка возложила руку на рукопись. – «Горизонты грядущего» Вячеслава Осина. Неизвестные катрены седьмой центурии Мишеля Нострадамуса. Это может быть бомбой!

Юра покопался в памяти и вылил на собеседницу бочку скепсиса и ведро иронии:

– Бомбой немедленного действия. Самим бы не погибнуть от ее осколков! Знаю, знаю, из десяти «Столетие» седьмая центурия осталась незавершенной. В остальных ровнехонько по сто катренов, а в этой почему-то меньше. Кто их только не искал… А нашел, значит, товарищ Осин? Опомнись, детка, здесь все шито белыми нитками! Кстати, тот кусочек о Гангуте, это из «найденного»?

Нина кивнула.

Юра удовлетворенно чмокнул губами:

– То-то я чувствую… Самопальные строчки! Умелец липовый, даже форму не посчитал нужным соблюсти. Катрен – четверостишие, а он сколько навалял?

– Этот момент Осин оговаривает, – спокойно парировала Нина. – Он поступил так ради ясности изложения. Для лучшего восприятия.

– Ладно, – великодушно махнул рукой Юра. – Замнем для ясности. А где он все это раздобыл?

– Центурии потрясли его десять лет назад. Стал собирать материалы по библиотекам, обзавелся компьютером, чтобы шарить в Интернете. В общем, увлекся по-настоящему, затем разработал собственную методику толкования четверостиший. Попутно утвердился во мнении, что катрены седьмой центурии действительно существовали. Легенда гласит, что ряд четверостиший Нострадамус не решился предать гласности, потому что они были слишком страшными, не оставляли надежды, лишали воли и радости жизни. Осину эти доводы не казались убедительными. Он сформулировал собственную гипотезу: катрены были изъяты по причине более прозаической – обожавший наводить тень на плетень магистр просто-напросто не смог должным образом зашифровать некоторые четверостишия, вот и отложил их до лучших времен.

– Ой, сомнительно, – покачал головой Юра.