Чужое счастье. Мой чужой монстр

Удивился такой интерпретации нашего разговора с братом, положил ладонь на талию смуглянки, собираясь пересадить ее к себе на колени и сказать, что согласен жить вместе. И озадаченно замер. Я не представлял, как в ее мире делают такие предложения. И делают ли вообще? Может, у них принято преподносить какие-то особые подарки? Не брак, конечно, но я надеюсь прожить вдвоем с ней достаточно долго. Насколько хватит моих сил. При первой же угрозе ее жизни я отступлюсь.

В моем мире в этом плане все просто. Для одноразовой связи есть особые продукты, специальные подарки. Или достаточно слов и согласия? Для более длительного срока особых даров не предусмотрено, но существует предложение. Маринины слова в общих чертах и выражали предложение. Но я видел, ей неприятно было брать инициативу в свои руки. Значит, не все так просто. А я этот момент упустил. И спросить больше не у кого.

Заметив мою заминку, Марина нервно вздохнула. Позволить снова делать то, что ей претит, я не мог.

— Я согласен на твое предложение. Давай попробуем. В вашем мире есть какие-то ритуалы?

— Ритуалы, чтобы стать любовниками? — недоверчиво переспросила смуглянка, позволяя пересадить себя ко мне на колени. Приятная тяжесть сразу вызвала ответную реакцию, которая не осталась незамеченной. Щеки Марины заметно потемнели от румянца, дыхание участилось, она закусила нижнюю губу. — Обычно перед этим парень ухаживает за девушкой. Цветы, конфеты, свидания.

Я понятливо кивнул, отводя с шеи смуглянки упрямую темную прядь и попутно поглаживая нежную кожу. Цветы у нас есть. И морские, и те, что растут на островах. Какие нравятся Марине — разберемся в процессе. Свидания — тоже не новость. Красивых мест много. Пещеры, куда потащил смуглянку Ар, далеко не самое интересное место в окрестностях города. С этим понятно.

— А что такое «конфеты»? — Я намеренно медлил, давал смуглянке время на раздумья. Если решит отказаться в последний момент, отпущу, хоть нормально ходить смогу только после заклинания спокойствия. Хватит того, что ночью я вел себя как животное во время гона.

— Сладости. — Марина повернулась ко мне лицом. Откровенная провокация. Знает, в каком я состоянии, и вертится. — Девушки любят сладости. Не знал?

— Знал. — Последний шанс уйти, инстинкты обострены до предела. Но смуглянка настолько желанна, что я боюсь ее напугать внезапным напором.

Неторопливо касаюсь ее губ, ищу в широко распахнутых глазах сомнение. Не нахожу. В них радость, облегчение и ответное желание. Зарываюсь пальцами в волосы Марины, целую податливые губы, раскрывающиеся навстречу.

Марина

Долгий и такой желанный поцелуй оборвался внезапно. Лир закрыл глаза, потемнел лицом, чудом не превратился в «спрута».

«Прорыв», — прозвучало как приговор нам обоим. Хотелось крикнуть: «Да черт с ними! Что, стражи не могут полчаса продержатся без тебя?» — но я послушно, на подгибающихся ногах встала с колен Лира и плюхнулась рядом на диван.

Иераклионец глубоко вздохнул, закрыл глаза, и его дыхание быстро выровнялось. Подозреваю, какие-то чары, потому что я уловила небольшое движение воздуха вокруг Лира. Просить что-то подобное для себя — зачем? Каждая минута промедления может стоить кому-нибудь жизни. А у меня есть универсальный успокоитель — душ!

Заморачиваться со спуском по лестнице Лир не стал — ласточкой выпрыгнул в окно и скрылся в волнах.

Пожелав ему удачи, я поплелась к себе. У лестницы ждал сюрприз — от вожделенных ступенек меня отделяла прозрачная пленка. Так вот как выглядит закрытый этаж! До этого я была слишком зла на сбежавших от меня ребят, не обратила внимания, хотела поскорее поговорить с Лиром. Думала лишь о том, как удержать его в доме, не дать догнать и прибить Стена. Идея с закрытым этажом тогда казалась вполне логичной. Про то, что охваченный яростью Лир может выпрыгнуть в окно, я не подумала. А ничего, симпатично, и никто не войдет, не побеспокоит. И не выйдет.

Есть хочется. А кухня внизу.

Выпрыгнуть в окно — не вариант, не уверена, что перелечу через край платформы и не убьюсь. Хорошо, хоть душ на этаже Лира есть. Пойду успокаивать гормоны.

Ограбила шкаф иераклионца и закрылась в душевой ракушке. Откисала долго, со вкусом. Кстати, Лиру нравились по большей части цитрусовые ароматы. Как и мне. Благоухая грейпфрутом, я надела рубашку иераклионца, не обнаружив фена-торнадо, подсушила волосы полотенцем. Побродив по комнатам, нашла библиотеку.

Ряды разноцветных ракушек аккуратно стояли на полках. Прикосновением пальцев активируя чары обложек, я восхищенно присвистнула. «Чары бытовые», «Чары боевые», «Архитектура», «Ближней бой», «История Иераклиона», «Культивирование наземных растений»… А Лир, оказывается, весьма разносторонний… иераклионец!

На самом верху нашла семейный альбом, в нем были запечатлены образы из памяти. Вначале шли старые изображения — на них красовалась большая, я бы даже сказала, огромная семья. Потом род стал уменьшаться. На последних были то Лир с Стеном, то Лила с избранником.