Чужое сердце

– Ну, со стороны кажется, что это прямой путь к копям царя Соломона, то есть легкому обогащению для тех, кто смог бы совместить клонирование и трансплантологию, – усмехнулся Николай, снова водружая на нос очки. – Однако это всего лишь очередной миф, навеянный СМИ. Человеческий клон являлся бы человеческим существом в полном смысле этого слова. В свободном обществе вы не можете заставить другое человеческое существо дать вам один из своих внутренних органов. Также вы ни коим образом не можете убить другого человека, чтобы получить один из его органов. Уже существующие законы препятствуют таким злоупотреблениям. Заметьте также, что, если ваш клонблизнец получил травму при несчастном случае, вас могут попросить отдать одну из ваших почек, чтобы сохранить жизнь клону! Если донор органа еще ребенок, общество может пожелать вмешаться и объявить, что это запрещено. В действительности удаление какоголибо органа ребенка, будь то клон или нет, для трансплантации другому человеку – очень спорная практика, которая вообще должна строго регулироваться.

Я замерла: мы подошли как раз к той теме, которая непосредственно меня интересовала. Однако Николай заговорил о другом:

– Многие будущие приложения технологии клонирования оказываются в сферах трансплантации органов, пересадки кожи, скажем, жертвам пожаров. В этих случаях не требовалось бы клонирование целого человека, а только применение той же технологии переноса ядра клетки для выращивания новых тканей или органов для медицинских целей. Лично меня интересует именно эта проблема – больше, чем какиелибо другие, связанные с клонированием.

– А возможно ли выращивание человека вне матки? – спросила я.

– Теоретически, – кивнул Николай. – Вы опять говорите о гомункуле. Однако тут даже я стал бы возражать: это как раз могло бы привести к злоупотреблениям, контролировать которые, пожалуй, не сможет никто. Мое глубокое убеждение состоит в том, что клоны человека должны вынашиваться и рождаться только взрослой женщиной, действующей по собственной воле. Выращивание человеческого плода вне тела женщины, в лабораторных аппаратах, следовало бы запретить. К счастью, в настоящий момент не существует технологии для искусственного выращивания плода... Хотя я слышал, что японские исследователи над этим сейчас работают.

* * *

А утром в воскресенье позвонил Лицкявичус. Как ни в чем не бывало он пригласил меня отправиться вместе с ним на квартиру матери погибшей Татьяны Шанькиной. Однако я не собиралась молча принимать его манеру игры и тут же вывалила на своего босса все, что о нем думаю.

– Вы хоть в курсе, что Никита в больнице? – спросила я возмущенно. – И что Ромку похитили, и...

– Я знаю, Агния, знаю, – спокойно ответил Лицкявичус. – Мы над этим работаем. Простите, что пришлось временно бросить вас, но у меня были веские причины, честное слово! Теперь мы попытаемся все исправить. Так вы со мной или предпочитаете дуться до пенсии?

Естественно, я поехала с ним, пообещав Олегу, что это не займет больше двух часов: мы собирались к его друзьям на юбилей и еще должны были купить подходящий подарок, так как на неделе не успели этого сделать.

Мать Татьяны жила на Петроградской стороне. Дома дореволюционной постройки сейчас ценятся высоко, и я стала размышлять, сколько еще времени пожилой женщине удастся просуществовать здесь и не нарваться на ушлых ребят, скупающих подобные квартиры, превращая их в элитное жилье и затем сбывая его по головокружительным ценам, взамен предлагая бывшим жильцам клетушки в новостройках.

Наверное, когдато Надежда Шанькина была привлекательной женщиной. Она до сих пор сохранила довольно стройную фигуру и красивые волосы, уже сильно тронутые сединой. Однако, несмотря на не слишком пожилой возраст, женщина сильно постарела и осунулась – скорее всего, так подействовала на нее смерть дочери. Первым, что бросилось мне в глаза в гостиной, оказался большой фотопортрет, и я сразу поняла, что передо мной Татьяна Шанькина. До этого я только слышала о ее красоте от Галины и, признаться, не обратила внимания на эти комментарии, так как подруги, как правило, необъективны. Но теперь я и сама видела, что Галина не преувеличивала. Натуральная блондинка с чистыми серыми глазами приветливо улыбалась с фотографии. Нет, ее внешность нельзя было назвать кукольной – напротив, Татьяна выглядела, как женщина, знающая себе цену и вполне представляющая, какое сильное впечатление ее внешние данные производят на окружающих.

– Да, это она, – кивнула Надежда, заметив, что мы с Лицкявичусом с удовольствием разглядываем портрет.

– Красивая! – честно сказала я.

Лицо матери мгновенно осветилось гордостью за дочь.

– Да, – кивнула она и провела рукой по раме. – Танюша такая...

Она не сказала «была», но это подразумевалось, и я напомнила себе, зачем мы здесь.

– В милиции сказали, что это несчастный случай, – продолжила Надежда, когда мы сели. – Только я в это никогда не верила. Вы снова расследуете гибель Тани, да?