Чужое сердце или проклятуха поневоле (СИ)

Как же такое могло произойти? Сейчас расскажу. Год назад после очередного кризиса я лежала под капельницами в зарубежной клинике, ради которой папе пришлось продать нашу трёшку в центре столицы. Врачи разводили руками и говорили, что спасти меня может только чудо. Кто бы мог подумать, что так и произойдёт. Сердце ко мне в прямом смысле упало с неба. Недалеко от клиники в день моего официального возвращения из очереди на тот свет разбился вертолёт. Пилота привезли покорёженного, но в сознании. Именно его сердце в итоге и досталось мне.

В этой истории с пересадкой ненормально и необычно всё. Почему пилота привезли именно в наш кардиоцентр, ещё более или менее понятно, клиника была всего в нескольких километрах от места крушения. А вот дальше…куда ни глянь — странности. Пилот оказался русским, был в сознании и подписал документы о разрешении на трансплантацию, в клинике оказался русский посол, показатели совместимости совпали почти идеально… В общем, история, достойная мексиканского сериала.

Врачи считали это чудом, папа считал это чудом, я сама тоже была уверена, что произошло нечто совершенно невозможное. Ага, так и случилось. Невозможное — произошло. Тот самый пилот по имени Роман Игнатьевич Бородин, отдавший мне своё сердце, явился за ним сразу же как меня выписали из клиники. Ну, как явился… Хотя, кажется, я забегаю вперёд.

Сейчас надо сполоснуть мятое лицо под холодной водой, натянуть приличную одежду и двигать к Римскому, пока проведение или ещё какая-то маговщина не перенесла меня к нему прямо в пижаме с похотливыми кроликами.

Глава 2: «папа» Римский послал меня в…

Я бежала по коридору Научного Института Изучения Энергоинформационных Феноменов и Природных Катастроф как савраска. Савраска — это лошадь, чтоб вы понимали. Вот я и бежала галопом, с растрёпанными волосами, дыша открытым ртом так, что губы заворачивались. Ну, натурально лошадь… Опаздывать нельзя, у директора НИИ я и так на карандаше, усугублять не хотелось бы.

Римский Павел Петрович был человеком понимающим, временами даже добрым, но в остальное время — строгим. Оно и понятно, если ты директор такого заведения, как наш НИИ. «Наш» потому что уже пару месяцев, как я в нём служу. Предпочла бы служить в театре, но с новым моим — чужим сердцем выбора особо не было. Позже расскажу почему.

Павла Петровича работники института нежно зовут Папой, не знаю почему: из-за инициалов, должности или фамилии. Вы же не забыли, что он Римский? Даже его служебный авто никто иначе, как «папамобиль» не называет.

Римский меня ждал. И Витя тоже. Куда ж без него. К моему облегчению с бровями у утреннего гостя уже всё было в порядке. Ускоренной регенерацией он владеет что ли, или накладные носит в кармане вот для таких случаев? Но, от сердца, как говорится, отлегло и ладно. Не только девочки имеют право на свои секреты.

Когда я ввалилась в кабинет, номинально изобразив стук и не дожидаясь ответа, Витя привычно поморщился. Мол, учу тебя Мартынова субординации и правилам, а всё без толку. Я же знаю, что именно этот гад за глаза зовёт меня мартышкой, и из-за него это дурацкое прозвище прилипло уже намертво. Ни о какой субординации с его стороны в моём отношении за пределами кабинета Римского речи вообще не идёт.

«Папа» смотрел на меня спокойно, мягко, даже как-то по-отечески. Выждал с минутку, пока мы поиграем с Витей в гляделки, назидательно покачал головой и вернулся к делу, по поводу которого был назначен этот утренний сбор.

— Добрый день, Софья Олеговна, проходите, присаживайтесь,- мне кивнули на стул и дали минутку на выполнение приказа. — Сразу давайте без прелюдий, — продолжил хозяин кабинета. — Вам предстоит командировка. Виктор Терентьевич введёт вас в курс дела. Поедете с ним вместе, — обрушил на меня начальник одиннадцатую египетскую казнь.

— Но… — начала было я, не сразу сообразив, что именно «но», не говорить же начальнику, что мой наставник — чудак на мычащую согласную, и поэтому я с ним никуда не поеду.

— Если речь о больничном, то с Владой Львовной я проконсультировался. Серьёзных противопоказаний нет. Здоровью сердца ничего не угрожает. К тому же дорога вас ожидает долгая, комфортабельная, успеете даже отдохнуть и выспаться.

Мои глаза как-то мгновенно пересохли, очевидно, из-за того, что сильно расширились от удивления и даже попытались полезть на лоб. Быстро взял себя в руки, я хотела было спросить, какого хрена происходит, но вовремя удержалась и задала правильный в текущей ситуации вопрос.

— Когда ехать?

— Сегодня вечером у вас поезд, а сейчас идите к Владе Львовне. Виктор Терентьевич чуть позже проведёт положенный инструктаж, — подытожил Римский.

Выходила я из кабинета, мягко говоря, не в духе. Витя остался у начальства, видимо, получать ценные указания. День не задался с самого утра, а дальше, похоже, будет только хуже. Я не успела хорошенько это обдумать, потому что неожиданно на плечо легла чья-то рука. Внутренне я вздрогнула, но виду не подала.

— Не боись, мартышка, свои, — попытался успокоить знакомый голос.