Чужое знамя

– Теперь потянули!

Подтягиваемая ремнем девушка невольно сделала шаг, затем второй, неверные заплетающиеся ноги слушались плохо, но безжалостный ремень заставлял их двигаться все быстрее и быстрее. Студент и Самурай тянули ровно и мощно и постепенно, войдя в ритм, заставили обессилившую девчонку двигаться почти в том же темпе как до падения. Вскоре они нагнали основную группу, остановившуюся в ожидании отставших. Окинув повисшую на ремне девушку недоброжелательным взглядом, Бес скривился как от зубной боли, но от комментариев воздержался. К тому же именно в этот момент позади раздался грохот взрыва. Нехитрый прием Самурая с оставлением позади безобидных ниток сработал как нельзя лучше, потерявшая бдительность погоня вновь нарвалась на растяжку. На какое-то время это должно было задержать преследователей. Вот только до оставленной в ожидании их гранаты они добрались очень быстро, слишком быстро.

– Девятнадцать минут, командир, – ответил на незаданный вопрос, глянувший на часы Самурай. – Очень быстро идут. Если ничего не придумать скоро они нас достанут.

Что последует за этим «достанут» объяснять никому было не нужно. Пленных в таких ситуациях берут редко, а учитывая то, что на группе достаточно крови преследователей, то судьба все же попавших в плен будет гораздо более незавидной, чем судьба погибших.

Кекс

Молодой посеченный пулями и осколками ельник перед «положаем» наполнился грохотом автоматных очередей. Под покровом вязких предрассветных сумерек мусульмане подошли совсем близко, практически на гранатный бросок. Да видно сдали под конец нервы, или от такого необычного везения заподозрили коварную ловушку. Запросто могли всех вырезать втихую, но все же предпочли открыть кинжальный огонь с пары десятков метров. А это уже совсем другая песня. Хлопнуло несколько гранатных разрывов, истошно взвизгнув осколками. Опять повезло – гранаты скатились дальше по склону и не причинили никому вреда.

Кекс, еще плохо соображающий спросонья, вылетел из бункера и плюхнулся в маленький окопчик вырытый чуть правее. Над головой зло взыкнули запоздавшие пули. Он тут же стегнул длинной очередью по ельнику, вовсе не надеясь в кого-нибудь попасть, а просто обозначая для «турок» присутствие защитников позиции. Здесь мы, здесь, теперь так просто не возьмешь! В колышущемся в десятке метров от окопа зеленом море разглядеть противника практически невозможно. Поэтому били пока просто наудачу, скорее давя на психику, заставляя прижиматься к спасительной земле, не давая подняться для последнего решительного броска. Слева послышалась автоматная перебранка, еще кто-то из добровольцев вступил в бой. Из самого бункера длинной очередью рокотнул пулемет, старый добрый МГ-42. Ветеран Второй Мировой до сих пор в строю и исправно продолжает сеять смерть. Из-за бревенчатой стены бункера как чертик из табакерки вынырнул Малой, в руках эргэдешка, замах и гостинец улетел в сторону атакующих, а сам доброволец также стремительно исчез, нырнув под прикрытие толстых бревенчатых венцов. Граната рванула где-то в глубине ельника, но ни стонов, ни криков не слышно, видимо на этот раз никого не задело.

Мусульмане упорно продолжали расстреливать позицию, судя по интенсивности огня в зарослях их человек двадцать – тридцать. Добровольцев на «положае» лишь пятеро, и «муслики» об этом прекрасно знают. До ближайших сербских позиций метров двести, но оттуда разве что помогут огнем, да и то сомнительно, уж больно неудобный угол. На реальную помощь надеяться можно только когда рассветет, такие уж у этой войны правила, ночью каждый сам за себя. Никто не полезет в темноте на выручку по заминированной местности, рискуя угодить в засаду. И отступать тоже некуда, позади длинный крутой склон, если собьют с позиции, потом перестреляют на нем сверху как в тире.