Чужое

Шилов обыскал весь дом, но Афони не нашел. Впрочем, чего-то такого он и ожидал. С пистолетом в руках, с взрывчаткой за пазухой он вышел во двор, подошел к туалету, открыл дверь. Белых червей становилось все больше, да и сами они как-то увеличились, стали похожи на больших отъевшихся гусениц. Свет из туалетной преисподней становился все ярче. Шилов улыбнулся чему-то своему, личному, и, отойдя на несколько метров, принялся расстреливать червей. Дело было нудное, долгое. Солнце почти уже успело скрыться за верхушками деревьев, а черви все не кончались. Они лопались с отвратительным звуком, заляпывали стены и пол сортира бледно-желтой жидкостью, которая быстро высыхала и превращалась в корочку, уже в несколько слоев покрывавшую стены туалета. Шилов решил ускорить дело и кинул в очко сразу две гранаты. Отбежал в сторону, подождал. Взрыва не последовало. Он подождал еще, нервно кусая губы и поглядывая на часы. Вспомнил занятия по древнему оружию в Академии, хлопнул себя по лбу. Забыл выдернуть чеку!

Со второй попытки сортир рванул: полетели ошметки досок, брызги дерьма и желтой слизи. Шилов, спрятавшийся за забором, долго не решался выглянуть, потому что ему чудилось, будто из ямы, бывшей сортиром, лезет ужасный огнедышащий монстр, которого не остановить при помощи жалкой «Пьетро Беретты». Наконец он решился. Подошел к яме, зажимая двумя пальцами нос: красного света не стало, червей перемололо в фарш. Воняло невыносимо.

– Уборка началась, – сказал Шилов, улыбаясь до ушей. Ему стало смешно. Происходящее, как ни крути, казалось чем-то нереальным. Быть может, шеф и контора решили испытать «Уничтожитель времени (тм)» на Земле? Нет, невозможно, строжайше запрещено.

Он посмотрел на свой дом, фасад которого от фундамента до крыши был заляпан дерьмом, и улыбнулся шире. Разлетевшиеся доски покалечили штукатурку, выбили стекла в окнах, и это все больше и больше веселило Шилова. Он подумал, что Соне понравится украшенный фекалиями дом, хотя, конечно, глупости, не понравится, но он не поведет ее сюда, они укатят в Воронеж, будут жить в гостинице безвылазно два или три дня, и все это время будут заниматься любовью. Отключат стереофоны, не станут смотреть в окна. Только он и она. А потом он сделает ей предложение. Но сначала надо очистить родную деревню от инопланетной скверны, чтобы она не успела расползтись по округе и достичь Воронежа.

По пути на балку Шилов остановился посреди дороги и схватился за голову, которая вдруг заболела. Он чувствовал, как в глазах лопаются сосуды, и сквозь красную пелену смотрел на холмистую равнину. Он уже видел едва приметную тропинку впереди, что вела к тому самому пруду, где ребята ловили намагниченных рыб. Сзади оставалась деревня, его дом, искалеченный и грязный, предатель Афоня, сбежавший неведомо куда.

Шилов понял, что не то что-то происходит с его головой, что все его мысли украла Сонечка. Вместо того чтобы убраться в доме, вместо того чтобы обратиться к властям, он сам совершает зачистку. Не разобравшись, не поняв до конца, что происходит. Но ведь он не специалист. Он не профессионал. Он не обязан анализировать и сопоставлять факты, он действует, полностью доверившись интуиции. Это его работа, за это ему платили деньги. Он ведь мог стать самым известным игроком в казино; он угадает номер, который выпадет на рулетке в пяти из десяти случаев, что очень и очень много. Что почти невозможно, если верить теории вероятности. Он видит шестым чувством, что происходит и что еще произойдет, именно поэтому считается (считался, поправил себя Шилов) лучшим работником Управления. Значит, не стоит задумываться, надо идти вперед, доверившись интуиции.

Превозмогая боль, он двинулся дальше. У него на спине висел лазерник системы Петракова; вещь, обладающая убойной силой.

Пруд, заросший тиной, с северного берега подметаемый ветвями ив, удручал. Было очень тихо, только плескалась в пруду рыба да неуверенно пищали комары. В сгущающейся тьме Шилов все-таки нашел место, где рыбачили пацанята: земля здесь была хорошо утоптана, изрыта носками ботинок. Шилов заметил пару окурков и несколько чешуек. Поднял одну, потер пальцем – она заблестела как золото. Шилов подобрал еще пару, взвесил на ладони – тяжелые. Рыба с такой чешуей просто не сможет плавать, подумал Шилов. Больше думать было нечего, настала пора действовать. Он взобрался на высокий пригорок метрах в пятидесяти от пруда. Отсюда было прекрасно видно и пруд, и широкую грунтовую дорогу, ведущую к деревне. Дорога оказалась пуста, в траве как-то лениво и будто по принуждению стрекотали кузнечики. Краем глаза Шилов заметил перепархивающих с места на место сонных воробьев.

Он установил на пригорке пулемет, присел рядом, взялся за рукоятку. Сквозь прорезь прицела посмотрел на озеро и открыл огонь.