Чужого поля ягодка

Створ закрыли не зря. Выяснив, что всё не напрасно, и та, кого искали, где-то здесь, десантники наполнили объём здания усыпляющим газом. Доза была рассчитана так, чтобы нежно усыпить именно её. Прочим полагалось всего лишь ощутить очень сильную усталость и потерю всякого интереса к происходящему. Кроме десантников, упакованных в боевые доспехи — у тех на данный случай имелись дыхательные фильтры. Через несколько минут ворота вновь открыли, помещение быстро проветрилось, и всех, кого удалось найти, вывезли ожидавшим транспортом кого в клинику, кого в казематы и темницы, а кого и в морг. Операция по ликвидации очередного притона похитителей продолжилась своим чередом, а оперативники и начальство чесали в затылках: Мэллин Регхаз, которая просто обязана была оказаться в числе спящих, самым бессовестным образом опять куда-то делась. С тем, что приборы её не обнаруживали, десантники с трудом, но уже свыклись. Но вот тот факт, что и от визуального наблюдения она каким-то способом тоже уклонилась, расстроил их окончательно. А сообщение четырёх освобождённых девушек, что она была им отлично видна, прежде чем видимой быть перестала, и вовсе добило. Как, спрашивается, отчитываться перед Контролем?!

Проходили часы, подземный «улей» (он же на рабочем жаргоне десантников — «курятник») поэтажно поступал под юрисдикцию Десанта, а в перспективе — Медсовета. Нашли и спасли полузадохнувшихся бойцов, запертых в последней, обесточенной, секции. Из спальни, трясясь и шатаясь от слабости, выполз на свет и звук голый бледный мужчина, в котором боевики с трудом признали их потерянного было патрона… и который чуть не умер на месте, узнав последние новости о своём новом статусе арестованного и состоянии дел в «улье». Поскольку десантники обнаружили, что и его, бывшего владельца «улья», их приборы тоже загадочным образом не регистрируют, то пришибленного горем блондина тут же упаковали в герметичную капсулу, из которой сбежать было бы крайне затруднительно, и, как редкую диковину, под неусыпным присмотром отправили в лаборатории на исследование. Потрясённый и не вполне, на взгляд оперативников, адекватный, он не выказал абсолютно никакого интереса к своей судьбе и совершенно не сопротивлялся…

— Вы уверены, что это он? — переспросил у повязанных, едва отдышавшихся боевиков недоверчивый старший оперативник, и, получив подтверждение, надолго задумался: что же случилось с вторым по крутизне — после Толстого Пата — негодяем Города.

А Миль всё это время провалялась в двух шагах от потрошимого Десантом «улья». Ночи были сырые и холодные. Полный ресурс позволял ей бороться с холодом довольно долго, но обездвиженный организм охлаждался всё сильнее, сказывались уже и обезвоживание, и голод, и застой крови, обмен веществ замедлялся, в лёгких скапливалась слизь… Если бы не её кашель, часовой, охранявший периметр операции, ещё долго не замечал бы чётких следов под ногами. И даже глядя прямо на неё, он далеко не сразу сообразил, что видит очертания лежащего в траве девичьего тела. Тело, слава Богу, кашляло, не переставая… Вызвав подмогу, проинструктированный десантник как поднял девушку на руки, так и держал до подхода подкрепления, боясь, что, если выпустит из рук, то видеть её тотчас же снова перестанет…

Помощь ей начали оказывать сразу, уже во время перелёта, и столь эффективно, что она смогла прийти в себя и оглядеться. Увиденное долго не укладывалось в глючащей голове, а когда улеглось… Наверное, это было даже неплохо, что Миль оказалась не в том состоянии, чтобы совершать активные действия… Всё-таки высота птичьего полёта — сомнительное для выяснения отношений расстояние над землёй.

Летели долго. Накачанная лекарствами, Миль впадала в дремоту и просыпалась, видя в иллюминаторе тёмное небо с яркими звёздами и по большей части тёмную землю… Значит, черту Города миновали, иначе засветка любоваться звёздами вряд ли бы позволила… Со звёздами конкурировали движущиеся параллельным курсом бортовые огни ещё нескольких машин.

Изредка переводя взгляд в салон, видела сидящих рядами молчаливых десантников. Что-то вы, ребятки, напряжены. Угрюмы вы как-то. Вроде рейд закончился хорошо, задача-минимум и задача-максимум небось выполнены, возвращаетесь с уловом… Награды и поощрения небось воспоследуют — сверлите дырочки в мундирах. Потери? Может, из-за потерь вид у вас не самый радостный? Только не надо винить в этих потерях меня — я никого из ваших и пальцем не тронула…

И вообще — была паинькой. Девок вон из-под земли на свет вывела — аж четыре суки… Па-ардон — четыре штуки… И никого не убила. Даже вроде не покалечила… А если кто и пострадал, то это я нечаянно…

Стайнис Венш, ненавязчиво наблюдавший со своего места за не то спасённой, но то арестованной госпожой Регхаз, видел и её недоумение, и настроение своих парней, и вполне их понимал…