Чужой

Прогулка была похожей на издевательство. Но это для меня. Фрицы как один восприняли приказ безропотно и спокойно. Сегодня было чуть теплее, около десяти мороза, но все равно я тут, блин, постоянно мерзну. Рука еще, замерзнув, начинала сильнее болеть. Слишком мало времени прошло после ранения, еще болит. Да и остальные раны болят, просто к ним уже попривык.

На место мы прибыли вовремя. Тут встретились с еще одним взводом, но из другой роты. Эти были богатыми, на бэтээре, хрен ли так не воевать, не то что мы. У пришлых командовал фельдфебель, поэтому, быстренько построив того, я отправил их на бэтээре в дальний конец квадрата, указанного в приказе. Нехай катаются, а мы пешочком по окраине леса пройдем. Не нам же туда пехом топать. Надеюсь, повторения с захватом меня партизанами не выйдет? В этот раз надо поберечься.

Немцы мерзли. Да еще как! Через два часа патрулирования я разрешил развести огонь, в смысле, отдал приказ развести костры и греться. Ну, хоть и враги они мне, но я ж не враг самому себе, ведь вместе с ними и я мерзну. Да и пока дело у меня во вражеском тылу.

Начинало темнеть, и, собрав всех солдат, как своих, так и приданных, мы решили возвращаться в расположение своих частей. Осмотр нужного командованию квадрата произведен, никаких признаков партизан или регулярных частей Красной Армии выявлено не было. Так что приказ выполнен. Конечно, я теперь несу ответственность за этот квадрат, но не думаю, что что-то произойдет.

В полной темноте и прилично замерзнув, я и солдаты вернулись на пункт временной дислокации. Олег без меня хорошенько протопил землянку, и я, умывшись, воды денщик тоже нагрел, завалился спать. Устал, как собака.

С утра, около восьми, меня разбудил радист, что квартировал вместе со мной в землянке. Так положено было, командир должен быть со связью.

– Шульц, вы уверены, что нужное место безопасно? – после приветствия услышал я в трубке. Связь была телефонная.

– Так точно, господин майор! – коротко ответил я.

– К вам сегодня прибудут танкисты, хотят сами осмотреть, что и как.

– И стоило нам морозить солдат, если все равно нам не доверяют? – твердо сказал я. Хотя это трудно, с моим-то заиканием. Правда, как говорит Олег, я стал разговаривать на вражеском языке очень хорошо. Главное, уже строю сложные фразы почти не задумываясь. Именно из-за этого «почти» я и предпочитаю все же заикаться.

– Приказ есть приказ, Шульц. Учтите, люди там серьезные. Вы в курсе, что танкисты из дивизии СС «Адольф Гитлер»? – Оба-на, вот это новости. Так тут и проверочки могут начаться.

– Никак нет, господин майор. Но какая разница? Мы вроде общее дело делаем.

– Это так, но люди там жесткие, мало ли что. Так я могу на вас надеяться?

– Конечно, господин майор.

– Вам что-то необходимо, Шульц?

– Солдаты сильно мерзнут…

– Холодно всем, чертов русский мороз. Потерпите, обер-лейтенант. Скоро наступление, всем станет жарко.

О да, чертов русский я. Я ж – Мороз!

– Да, конечно, господин майор. Вы правы. Ждем гостей.

– Удачи, Шульц. Хай Гитлер!

Пришлось вновь прославлять папу Адольфа. А ничего так, я вжился в роль. Вот и не командовал никогда большими подразделениями, а вроде получается. Причем, три раза ха, немецкими!