Чужой

— Ну ладно, — согласилась Вишенка, огорченная, что эта мысль не ей первой пришла в голову. — Но почему же именно ты? Это неправильно. Мы тебе поможем — я, Мариан и Юлек. — И, сразу оживившись, добавила энергично: — Мы как возьмемся вчетвером — раз-два, и готово!

Уля посмотрела на подругу, и та удивилась — такой это был упрямый и решительный взгляд.

— Нет. Я хочу одна.

— Почему?

— Я сразу хотела одна собрать все деньги, но тогда я думала, что надо скорее, поэтому просила тебя…

— Но почему же? — настаивает Вишенка, удивляясь непонятному упрямству подруги. — Объясни мне, почему?

— А вот почему, — отвечает Уля. — Вот почему, — повторяет она торжественно, как бы принимая трудное решение. Она выпрямляется, и глаза ее загораются блеском, какого Вишенка никогда у нее не видела. — Потому что Зенек… Ты еще не все знаешь про тот наш разговор с Зенеком, когда он приходил прощаться. Он сказал мне… он сказал мне, что я для него лучше всех на свете…

Сад замер в тяжкой полуденной тишине. Замолкли даже воробьи, и лишь в густой листве раскидистой яблони изредка раздается жадное попискивание птенцов, которым мать принесла корм. Но Уля и Вишенка не слышат этого. Они думают о своем.

Вишенка сняла руку с колен Ули. Она сидит выпрямившись и, глядя в пространство, пытается совладать с нахлынувшими на нее чувствами. Несколько дней назад она очень огорчилась, когда узнала, что Зенек приходил прощаться к Уле. Но тогда она считала, что это была просто случайность. Теперь оказывается, что все было не так.

Напрасно пытается Вишенка убедить себя, что этому Зенеку грош цена, обыкновенный воришка, о котором и думать не стоит… На самом деле она отлично знает, что он нравился ей больше, чем любой другой мальчик. Она сама вела себя, как мальчишка, желая, чтобы он восхищался ее ловкостью и смелостью, и в то же время ей хотелось, чтобы он заметил, какая она хорошенькая. В своем классе, да и во всей школе она столько наслышалась о своих похожих на вишенки глазах, о своем «персиковом» цвете лица… Вишенка привыкла смеяться над этим, делать вид, что ей все равно, но в глубине души считала все это естественным — ведь она действительно хорошенькая. Гораздо красивее Ули, несравненно! Как же могло случиться, что Зенек этого не заметил? Да и вообще… Уля всегда держится в сторонке, никогда не привлекает ничьего внимания. Вишенку это нередко даже сердило, но сейчас у нее такое чувство, будто Уля ее попросту обманула. Вишенка враждебно смотрит на подругу и бросает пренебрежительно:

— Ах, моя милая, мальчишки очень часто говорят такие вещи. Я сама сто раз слышала!

Уля нисколько не обижается.

— Знаю, — говорит она спокойно. — А я услышала первый раз в жизни. И он говорил искрение.

Вишенка замечает насмешливо:

— Может быть. Но чтобы из-за этого так надрываться… Не понимаю!

— Это все, что я могу для него сделать.

Вишенка умолкает. Уля чувствует, какое это неприязненное молчание. До сих пор, если ей случалось вызвать неудовольствие подруги, она старалась поскорее оправдаться, а то и совсем отказывалась от своих слов. Сегодня она впервые полна решимости поставить на своем. А Вишенка пусть думает что хочет.

И вот закончился последний день работы в саду.

Уже стемнело, когда Уля с конвертом в руках вошла во двор дедушки Петшика. Она оглянулась вокруг, надеясь увидеть кого-нибудь из мальчишек — свистеть и громко звать она очень не любила. Дверь сарайчика была приоткрыта, и в глубине его Уля заметила Юлека, сидевшего на корточках около клеток с кроликами.

— Уля! — удивился мальчик. Они уже давно не видались.

— Мариан дома?

— Дома, а что?

— Юлек, позови его, я вам что-то скажу. Выходите на дорогу.

— Ладно! — Юлек понял, что Уля пришла с какой-то важной новостью, и сразу оживился. Уже так давно не случалось ничего интересного!

Уля, присев на загородку, отделявшую дорогу от поля, перекладывала конверт из руки в руку. Ребята не заставили себя ждать.

— Когда ты поедешь в Лентов? — спросила она Мариана.

— Я поеду! Завтра! — немедленно отозвался Юлек. — А это что? Письмо?

— Здесь деньги. — Уля старалась говорить спокойно. — Я считаю, что это должен сделать Мариан.

— Почему Мариан? — возмутился Юлек. — Я и сам могу сделать все, что тебе нужно.

— Нет. Мариан знает ту торговку, а ты ее не знаешь. Ту торговку, у которой… Зенек взял пятьдесят злотых…

— Так это для нее? — изумился Юлек.

— Да… Я хочу вернуть ей эти деньги…

— Откуда у тебя такая куча денег? — воскликнул Юлек. Мариан морщил лоб, задумчиво глядя на девочку.

— Собирала смородину и заработала. — Уля протянула конверт Мариану, — Ты знаешь, где ее искать?

— Знаю. Она всегда сидит на одном месте.

— Только… сделай это так, чтоб она не видела, кто их принес, хорошо? А то начнет расспрашивать…

— Хорошо.

— А как она узнает, что это те деньги? — спросил Юлек.

— Я написала записку. — Уля вынула из конверта листок бумаги. «Тот, кто взял у вас пятьдесят злотых, возвращает свой долг». По-моему, она поймет и не будет больше сердиться на Зенека, правда?

— Конечно! — сказал Юлек.

— Да, но ведь долг-то отдаешь ты, а не он, — медленно проговорил Мариан.