Чужой

— А за то, что одному шляться не разрешается. Только с позволения папы и мамы.

— А еда у тебя есть? — спросил Юлек. — Тут вроде оставалась картошка…

— Не нужно, я на хозяйских харчах.

— Завтра принесем ему одеяло, — тихонько сказал Мариан Юлеку.

* * *

Наутро Юлек принес для Зенека одеяло и решил еще набрать хворосту и починить шалаш. Мариан, которому пришлось остаться дома, чтобы помочь бабушке, предложил наняться починкой шалаша после обеда, но Юлек заявил, что после обеда само собой, а пока он начнет один.

Он как раз выбирал в орешнике подходящие для шалаша ветки, когда до ушей его неожиданно донеслись голоса. Мальчик замер. Один голос был низкий, густой, почти мужской, второй потоньше и послабее.

Юлеку показалось, что когда-то он эти голоса уже слышал. Впрочем, они доносились издалека, из-за реки; видимо, люди шли вдоль берега. Остановятся они у поваленного тополя или нет? Скорее всего остановятся — Юлек сам, когда впервые увидел огромные вывороченные из земли корни и толстый комель, лежащий метрах в полутора над землей, вскарабкался на него не задумываясь и остановился только у самой верхушки, там, где тонкие ветки стали угрожающе прогибаться над темной, быстро бежавшей внизу водой. Точно так же, должно быть, поступят и те, что идут сейчас по берегу. Одна надежда на то, что мостик, ведущий на остров, плотно укрыт в пышной кроне, по-прежнему живой и свежей.

Некоторое время голоса не приближались и не удалялись — видимо, незваные гости стояли на месте. Потом стало тихо… и вдруг голоса зазвучали совсем рядом. Люди пришли на остров…

Юлек — он уже сидел в кустах — затаил дыхание. Сквозь листья ему был виден краешек поляны и вход в шалаш. Они нашли тропинку! Юлек слышит их шаги и шорох ветвей.

— Видал? — насмешливо спрашивает низкий голос. Сердце Юлека подпрыгивает к горлу: да ведь это Виктор!

А второй — Владек! Смертельные враги Зенека! Вот они уже на поляне. Юлек видит две пары ног, приближающиеся к шалашу.

— Вот так хибара! — смеется Виктор, заглянув внутрь. — Ловко он устроился, а?

— А ты почем знаешь, что это он? — сонно спрашивает Владек.

— Конечно, он!

— Доказательств-то нет…

— Ты что, совсем дурак? Когда мы вчера за ним шли, он как раз у этого тополя словно сквозь землю провалился. Да и потом, кто еще, кроме него, стал бы тут околачиваться?

— Ну… — с сомнением пробурчал Владек.

— Будь уверен, это он здесь ночует. Днем обделает дельце-другое, и назад.

— Ах ты свинья! — прошептал Юлек.

— А эти щенки ему, наверное, помогают… — громко рассуждал Виктор.

— Какие щенки?

— Ну, внуки старого Петшика, который на фабрике работает.

— Ах ты свинья, гадкая свинья! — снова прошептал Юлек. Руки и ноги у него онемели. Долго еще они будут тут торчать, молоть языком?

Владек потянулся и громко зевнул. Потом спросил довольно равнодушно:

— Ты что, правда думаешь, что он ворует?

— Ясное дело, поэтому и прячется. Ну, да скоро кончится его привольное житье, — засмеялся Виктор. — Мне бы только увидеть Ковальского. Я ему все расскажу.

— Какого Ковальского?

— Ты что, с печки свалился? — разозлился Виктор. — Ковальский — милиционер из Лентова. Заглянет сюда как-нибудь с утра пораньше или вечером, и готово дело.

— Охота ему была!

— А почему бы и нет? И вообще, они свое дело знают, можешь не беспокоиться! Дадут знать по всем окрестным участкам, мол, шатается тут подозрительный тип, и застукают голубчика. Вот увидишь.

Владек снова зевнул.

— Пошли домой, больно жарко, спать хочется… А этот Ковальский будет сегодня в волостном управлении.

— У нас в Ольшинах? — заинтересовался Виктор.

— Был такой разговор.

— Вот повезло-то! — И Виктор громко рассмеялся.

Они повернули назад. Юлек видел две пары удаляющихся ног. Стиснув кулаки, он сдерживал себя, чтобы не выскочить из кустов и не броситься на мерзкого парня. Избить его, бросить ему прямо в лицо все свое возмущение, всю свою ненависть… Но нужно было подумать, как спасти Зенека от опасности. Многого из того, что говорил Виктор, Юлек не понял, ясно было одно: Зенека могут арестовать, и очень скоро, может быть, даже сегодня вечером. Когда Виктор с Владеком, по его расчетам, были уже за рекой, мальчик выскочил из кустов и побежал к мостику. О починке шалаша нечего было и думать, теперь были дела поважнее. Несколько минут он еще прятался среди веток тополя, нетерпеливо поджидая, пока те отойдут подальше — они тоже шли в Ольшины, и на пригорке под дубом, а потом в открытом поле могли его увидеть, — затем, стараясь не обнаружить себя, начал красться вдоль зарослей. Неприятель пересек наискосок жнивье и направился к дороге. Когда парни скрылись за рощей, Юлек пустился бегом.

Он вызвал Мариана из огорода и, с трудом переводя дыхание, рассказал, что произошло.

— Ему нельзя ночевать на острове, понимаешь? Мы должны его предупредить, чтобы он туда больше не ходил! — кончил Юлек свой рассказ, возбужденно блестя глазами.