Чужой

— Один подойди! — приказал он, высматривая, нет ли где-то скрытой засады.

Седой молча кивнул и неспешно подошел на расстояние трех шагов от Олега, где и остановился, держа руки так, чтобы были видны ладони. И нельзя было бы подумать, что он затеял что-то нехорошее.

— Я Адал! — мрачно пробасил он, глядя в глаза Олегу. — Мы не убивали. Мы отказались убивать и насиловать! И оружие в руках не держали. Потому — не держи на нас зла. Я знаю, что ты хотел нас освободить.

— А кто тогда вас освободил? — так же мрачно спросил Олег.

— Надсмотрщик хозяина, Сегель. Он договорился с нашими, что освободит их и они станут его командой. Купца убьет, тебя убьет, женщин — в рабство, в общее пользование. Мы ничего не могли сделать — их больше, ты же видишь.

— А где этот Сегель теперь? — Олегу очень захотелось, чтобы эта мразь была жива.

— Вон… валяется! — Адал кивнул вправо, к борту, и Олег увидел труп одного из тех, кто был с купцом на галере. Один из выживших его, купца, команды. — Они его тут же убили, как только получили оружие. Дурак! Разве можно было им верить? Тут только я да эти парни (он кивнул на группу позади себя) оказались в рабстве случайно, ни за что. А эти твари — разбойники, грабители, насильники. Мы ничем не могли тебе помочь, извини. Только тем, что не участвовали в бунте. Если ты нам поверишь и отпустишь на волю — мы тебе поможем во всем. Будем тебе служить. Клянусь — не пожалеешь! И в спину не ударим!

— Ты кем был до рабства?

— Моряк. С захваченного пиратами судна. И ребята тоже. Они из моей команды.

Олег подумал с минуту, затем решил:

— Хорошо. Будете мне помогать. Первым делом нужно отнести парализованных… ваших бывших товарищей — к веслам. И заковать их в цепи. Кто-то ведь должен грести! Да и вообще — когда придем в порт — будем их судить. За то, что они сделали здесь. И нужно похоронить убитых. Иначе в порт придет зловонное кладбище. А где женщины? Рабыни куда делись? Их же было не меньше двух десятков? И рабы из обслуги? Их тоже десятка полтора! Где они все?

— Попрятались, — так же мрачно пояснил Адал. — Когда все началось и бунтовщики вошли в раж — тут только прячься. Вначале на хозяевах отыграются — это уж само собой, потом примутся за баб-рабынь. Им тоже мало не покажется. И рабы обслуги — они тоже не хотели бунта. Ты же обещал их отпустить, так?

— Обещал, — кивнул Олег. — И отпущу. Только мне нужно привести судно в порт. А я не знаю, как это сделать.

— Приведем, не беспокойся, — не задумываясь пообещал Адал. — И людей хватит. Обслугу поставим на весла, хоть и хлипкие, но немного погребут. Моя команда — на паруса. На одну мачту хватит, даже на две. Много парусов ставить не будем, и потихоньку дотащимся до порта. Штормов в это время года не бывает, все больше штиль, так что ничего страшного не будет. Дошлепаем!

* * *

До порта «дошлепали» через три дня. Без особых приключений. Появлялась на горизонте какая-то галера, но достаточно было Олегу пустить в ее сторону один крупный плазмоид, как та срочно растворилась в пространстве, даже не попытавшись рассмотреть, кто же это решил позабавить экипаж столбом кипящей воды и яркими искрами от распавшегося огневика. Нелюбопытные оказались люди. А может, и не пиратская это была галера, да какая разница? У всех у них рыльце в пушку… у моряков этих.

Оставшихся в живых мятежных гребцов заковали в железо и заставили грести — пока не было ветра. Они привычно взялись за весла, и галера потащилась дальше, тупым носом раздвигая прозрачные морские воды. Надзирать за рабами поставили одного из бывших гребцов, из тех, что остались под командой Адала. И надо сказать, этот мужик рабов не щадил. Стоило одному типу заикнуться про то, какие Адал и его люди сволочи, — он тут же был крепко избит. Остальные после этого уже молчали и только злобно косились.

После бунта гребцов Олег как-то сразу стал терпимее относиться к такому явлению, как рабство. Некоторые люди заслуживали рабства. Даже больше, чем смерти.

Он с мятежниками не разговаривал. Оставил разговор до порта. Начнешь с ними говорить, не выдержишь — и поотрубаешь бошки, а кому тогда грести?

Корабль очистили от трупов. Своих похоронили с молитвой, зашив в простыню, привязав к ногам камень, отправили на морское дно. Чужих — просто скинули в воду, и теперь за галерой тянулось штук пятьдесят акул всевозможного размера. Ждали новых вкусных «бифштексов», которые им бросят с борта. Акулы чуют кровь за многие километры, а от судна несло кровью так, что даже удивительно, что здесь собрались не все акулы Зеленого моря.

Олег, само собой, принял командование судном на себя. В морском деле он ничего не понимал, все-таки Семиг был абсолютно сухопутным человеком, но для того, чтобы вести судно по морю, имелся Адал и его люди. Так что Олег осуществлял общее руководство — ходил по кораблю, смотрел по сторонам и делал умный вид — якобы что-то понимает.