Чужой человек (СИ)

— Серый, — шепчет Модестас, глядя на друга сквозь темноту ночи широко распахнутыми глазами.

— Что?

Модестас молчит секунду, а потом горячо благодарит:

— Спасибо за все.

***

В здании вокзала душно. Кругом очень много людей, и Агне испуганно жмется к брату. Впервые за долгое время она провела ночь одна, в пустой квартире. И, проснувшись утром, испугалась. И вспомнила про Модестаса.

Паулаускас пришел домой, когда Агне уже встала. Он вошел и увидел сестру, стоящей у плиты и что-то мурлыкающей себе под нос. И боялся обрадоваться.

Белов пришел проводить друзей. Они стояли у широкой колонны. В руках Модестас держал большой коричневый чемодан, еще один — поменьше — был у Белова.

— Ни пуха ни пера, — сказал Белов, когда вдалеке послышался сигнал приближающегося поезда.

— К черту, — ответил Модестас, ободряюще сжимая ладонь сестры. Агне молча улыбнулась. На ее руке, попав в луч света, блеснул голубой камешек.

Они долго машут ему из окна, прежде чем поезд пропадает из вида. Белов остается совершенно один на безлюдной платформе.

Вот и все. Модестас уехал. Белов остался один. И за эти несколько дней, которые остались до нового года, ему нужно уладить еще одно очень важное дело.

Белов плотнее запахавает полы пальто и поднимает воротник. Снова начинает падать снег, а ему еще долго идти пешком.

До больницы путь не близкий. Белов решил навестить Буткуса. Ведь как-никак, а это друг его любимого племянника скоро окончательно сломает жизнь Паулаускасу.

Комментарий к

Всех с праздником! Мир, труд и, наконец-то, май!

========== Часть 17 ==========

«здесь первые на последних похожи»

Больница была до противного стерильная. Все в ней дышало хлоркой и лекарствами. Погромыхивая, катились по коридорам капельницы, управляемые тонкими руками бледных медсестер. Из палат слышались тихие разговоры больных — все о том, какой диагноз кому поставили.

Буткус лежал в отдельной палате. Новенькая, чистая, светлая, с большим окном напротив двери и рукомойником в углу. Белов вошел, когда мужчина читал газету. Буткус, заметив Белова, проскрежетал из-за нее, не отвлекаясь от чтения:

— Чем обязан?

Белов прошел ближе. Как по сценарию, положил на тумбочку авоську с мандаринами и бутылкой молока.

— Молоко мне нельзя. Гемоглобин. А за мандарины спасибо, — и снова: — Чем обязан?

Белов вздохнул. Подтянул стул ближе к кровати больного, сел и устремил взгляд внимательных глаз прямо в лицо старика.

— Я не буду ходить вокруг да около, — заговорил он серьезно. — Скажу прямо: мне нужна Ваша помощь.

Буткус удивленно закашлялся. Отложил газету в сторону, наконец, посмотрел Белову в глаза. Казалось, он вот-вот откроет рот и снова спросит своим скрипучим голосом: «Чем обязан?»

Буткус действительно открыл рот, но вместо этого сказал другое:

— Разве Вам не заплатили?

— Нет, заплатили, спасибо.

— Неужели мало? — в глазах старика мелькнули смешинки. — Но и проработали Вы у меня недолго.

— Нет, — Белов почувствовал, как запылали лоб и щеки. — Дело в другом.

Буткус, кажется, был заинтригован. Он выпрямился, насколько позволяли сделать это подушки, плотно обхватывающие его дряхлое тело. И замер в ожидании чего-то интересного:

— Ну? Я слушаю.

Белов тяжело вздохнул. При виде этого тщедушного тела с такими удивительно живыми и пронзительными глазами его затошнило. Стараясь не выдать своего волнения, Белов сжал край табурета и заговорил тихо и размеренно:

— Речь пойдет о Вашем племяннике.

— Джон? — Буткус невольно напрягся. Но тут же снова принял беспечную позу и даже позволил себе улыбнуться. — И что с ним?

— С ним все в порядке. Дело в другом…

Белов рассказал все начистоту. И о том, как Модестас прибежал к нему посреди ночи, и о том, как Оливер не стал заявлять на Паулаускаса, и о том, как позже требовал денег.

— А денег у него совсем нет, — покачал головой Белов и признался: — У него сестра больная. Ему деньги на ее лечение нужны…

Буткус долго молчал. Потом хрустнул пальцами и деловито поинтересовался:

— А от меня чего ты хочешь?

От этого вопроса Белов оторопел. Из ступора его вывело нетерпеливое покашливание.

— Я подумал… Ваш племянник с ним в одной команде. Джон вместе с Оливером избил моего друга, и разве вы не можете на него повлиять?..

— Милый мой, — перебил Белова Буткус. — Ты чужой человек, пойми.

Старик смеялся. Надсмехался над ним. Откровенно, молча, зло. Вокруг его глаз появилась сеточка морщин, и губы исказились в жестокой усмешке.

— Ты чужой, — неумолимо продолжал он, глядя на опустившего голову Белова. — Здесь, в теперешней жизни, таких больше нет.

Белов уже пожалел, что пришел. Он встал, одернул халат. Сухо сказал:

— До свидания.

Но был остановлен голосом Буткуса:

— Не устал быть всегда таким порядочным? Этот Паулаускас тебе кто?

Белов хотел не отвечать. Но потом бросил через плечо резко и твердо:

— Он мне друг.

— Он тебе друг… — Буткус хмыкнул. — Ну что ж. Приходи завтра, договоримся.

Белов не ответил и вышел из палаты. Но, помедлив немного, все-таки вернулся.

— Буду рад договориться, — сказал он ровным голосом. — До свидания.

И мягко притворил дверь в палату.

========== Часть 18 ==========