Чужой человек (СИ)

Но было и одно но: бумажку с адресом Белов благополучно потерял. Он был уверен, что положил ее в карман пальто. Но карманы были пусты. Сначала он удивился, но потом, перебирая в памяти последние события, понял, что шанс найти ее теперь сводился к нулю. Где он только не был в этом пальто: и на вокзале, и в паспортном столе, и в магазине. Поэтому он взял свой паспорт и вышел на улицу наобум — вдруг повезет.

На улице его окликнули:

— Эй, уважаемый!

Белов оглянулся. Неподалеку, у входа в гостиницу рядом с завявшей клумбой, стоял вчерашний таксист. Убедившись, что он звал именно его, Белов подошел ближе.

— Добрый день, — вежливо поздоровался он. — Я вам нужен?

Таксист, сам себе противореча, отрицательно мотнул головой:

— Да. Твое?

Он протянул ему ту самую бумажку с адресом. Белов взял ее и рассеянно потеребил в руках.

— На сидении нашел. Подбросить?

Белов в удивлении сложил брови домиком, но потом понял, что таксист уже наверняка посмотрел адрес.

— Пешком дойду, — ответил он, стараясь говорить так, будто ходить пешком — это его любимое занятие.

— Ну, как хочешь, — таксист достал из кармана пачку сигарет. — А то мне по пути. Я в таксопарк еду, на сегодня мой рабочий день закончен.

Белов посмотрел на сжимаемую таксистом пачку. «Беломор». Сам он курил «Нашу марку», и то редко. Когда получал отказ в очередном издательстве или приступал к написанию новой книги.

— Будешь? — таксист предложил ему «Беломор». Белов подумал немного и взял сигарету. Закурил. В нос и горло полез едкий дым, и Белов невольно содрогнулся.

— Значит, ты писатель? — спросил спутник, глядя на него с прищуром.

Белов удивился. Таксист с усмешкой вытащил из кармана сложенный вчетверо лист желтоватой бумаги и отдал ее Белову. Это было его свидетельство.

— Белов, Белов… — задумчиво протянул нежданный собеседник. — Ты не родственник Сашке Белову, часом?

— Нет, — Белов незаметно потушил сигарету о перила. — А кто это?

— Да есть у нас один художник, — таксист скептически хмыкнул. — Живет в бараке, мажет картинки…

Белов передернул плечами. Подняв воротник пальто, собрался уходить.

— Ты что, обиделся, что ли? — остановил его собеседник. — Да что мне до него? Вы люди странные, куда нам — простым — вас понять?

Белов хмуро посмотрел ему в глаза.

— Ладно, — таксист кинул окурок на асфальт и затер его подошвой ботинка. — Поехал я.

Белов смотрел ему в спину, пока литовец шел к своей «Волге», а потом, неожиданно для самого себя, крикнул:

— Подожди!

Таксист остановился сразу же, как будто только и ждал этого окрика. Довольно усмехнулся и приглашающим жестом открыл дверцу.

Белов сел в машину. Литовец завел мотор, и машина понеслась по пустынным улицам Каунаса.

========== Часть 3 ==========

«скованные одной цепью

связанные одной целью»

Белов посмотрел на таксиста. У литовца был правильный профиль. Ему бы впору стать актером или кем-либо из тех людей, чье лицо становится этаким идолом поклонения для многих людей. Рыжеватые волосы, прямой нос, внимательные глаза, взгляд которых будто впивается в тебя и цепляет изнутри, и не дает тебе возможности пошевелиться, — все это придавало таксисту какое-то странное сходство с чем-то неживым, выдуманным. С такими правильными профилями стоят статуи в музеях. С таким правильным профилем не становятся таксистом.

— Сам приехал? — тем временем спросил таксист.

Белов вздрогнул и только сейчас понял, что все это время бессовестно пялился на него.

— Сам, — без всяких интонаций ответил он.

Таксист снял руки с руля. Они попали в пробку.

— Скверно, — пробормотал он, имея в виду то ли ответ Белова, то ли ситуацию на дороге.

Они помолчали.

— Модестас Паулаускас, — таксист протянул Белову ладонь. — Не Модест, — нервно добавил он, — Модестас.

Белов пожал ему руку. Его имя Модестасу было уже известно.

— Что же ты такое натворил? — задумчиво протянул Паулаускас, не глядя на Белова. — Что-то не то написал? Не угодил власти нашей любимой?

Белов побледнел. Литовец хмыкнул.

— Я угадал, — довольно изрек он. — А почему?

Белов пожал плечами.

— Потому что ты не первый.

Машины тронулись, и Модестас тоже нажал на педаль.

— Сашка — второй Белов — тоже здесь не в отпуске. Он нарисовал одну картинку. Картинка не понравилась одному важному человеку.

— А что за картинка? — полюбопытствовал Белов.

Модестас достал из бардачка новую пачку «Беломора», вытянул оттуда сигарету и, незажженную, положил в рот. Покусал ее зубами, прищурился.

— На картинке была голая женщина.

— Просто голая женщина?

— В том-то и дело, что нет, — Паулаускас кинул пачку на заднее сиденье. — Она, понимаешь ли, была очень похожа на любовницу этого самого важного человека. — Он скосил глаза в сторону Белова и задал, по-видимому, давно интересующий его вопрос: — А ты за что здесь? Посвятил стихи чьей-то жене?

— Нет, — хмуро ответил Белов. — Статью написал.

— Ну и о чем же людям нельзя читать? — с насмешкой поинтересовался Модестас.