Чужой для своих (СИ)

Робин снова и снова пытался оторвать руку от подлокотника кресла, но перегрузка, по-прежнему, делал все его усилия тщетным. «Надо дотянуться до …, - в глазах стоял кровавый туман, искажавший все вокруг. — Надо всего лишь дотянуться… Только лишь дотянуться».

Он буквально физически чувствовал, как уходит драгоценное время.

— А-а-а-а-а! — попытался закричать Робин, но из его прокушенных в кровь губ вырвалось лишь жалкое шипение. — А-а-а-а-а!

В этот момент, когда его трясло от диких объемов вырабатываемого адреналина и жесточайшего психического напряжения, сознание Робина отреагировало на это все самым простым из доступных ему способов. Оно отключилось!

Еще не успели до конца закрыться его глаза и голова упасть на грудь, как включился один из боевых алгоритмов поведения, разработанных в том числе и для таких случаев… Активировалась самая простая из заложенных в него субличностей — ДИКАРЬ!

Это была не просто некая гипнотическая закладка, которая позволяла мобилизовать силы человека и придавала ему психическую устойчивость! Активируемая субличность была полноценной заменой реальной личности человека, то есть она приносила с собой и внешние и внутренние изменения в психике, организме. В считанные секунды организм переживал настоящий гормональный взрыв, который влек за собой волнообразную перестройку всех жизненно важных процессов.

Субличность «ДИКАРЬ» стала настоящей жемчужиной исследовательской мысли психотехников разведки флота. Впервые им удалось сделать не внешнюю легко сбрасываемую психическую оболочку, а полноценную личность. Пусть она была архаичной и примитивной, опиравшейся на самые простейшие человеческие инстинкты! Однако субличность «ДИКАРЬ» полностью соответствовала своей основной цели — дать своему носителю последний шанс справиться противников.

… И он мгновенно рванул с кресла вперед! Преодолевая тянущую его назад силу, Дикарь рвался к панели управления не обращая внимания ни на что. Его руки выстрели к панели. Жалобно трещал материал комбеза, который по словам разработчиков выдерживал попадание с близкого расстояния из плазменногокарабина. Сотни микротрещин рвали мышечные волокна. С хрустомвышел сустав из суставной сумки на правой руке.

— Р-а-а-а-а! — из искривленного рта вырвалось рычание. — Р-а-а-а!

Тело дернулось еще раз и …, наконец, сжатые кулаки обрушились на панель управления… примерно в той его части, где и были сенсоры отвечающие за экстренную герметизацию отсеков корабля. В ту же секунду массивные гермопанели с шипением начали опускаться в разных концах корабля, изолируя отсеки один от другого.

Этот рывок стал последним, на что было способно тело. Дикарь еще продолжал рычать, когда центробежная сила раскрутившегося корабля отбросила его в одну из стен рубки.

Примерно через час вышел из строя и второй маневровый движок. По-видимому, удар, шедший по касательный, не только снес правую часть двигательного отсека, но и повредил что-то еще. В течении следующих пяти часов автоматика буксира, включившаяся после столкновения, пыталась стабилизировать неуправляемый полет корабля. С одним работающим маршевым двигателем, который техническим не предназначен для маневров, это удалось сделать лишь к концу первых суток.

… Робин тяжело приходил в сознание. Затекшее от долгого лежания в скрюченной позе тело совсем не откликалось. Конечности ощущались так, словно были крепко связаны. Открывались с трудом слипшиеся от засохшей крови глаза.

— Э-э, — вместо звуков из его рта вырвалось бульканье. — Э-э-э.

Он подождал несколько минут, пока расплывающаяся перед глазами картинка придет в нормальное состояние. Дальше осталось лишь доползти и забраться на кресло.

— Что же это было? — прошептал парень, смотря на диагностический монитор, с выведенными на нем данными обо всех системах корабля. — Чуть не всмятку…

Его пальцы порхали над управляющей панелью.

— Правый маневровый исчез…, - бормотал он, еле слышно комментируя нанесенные кораблю повреждения. — А левый, кажется, — Робин вывел на монитор дополнительное диагностическое окно. — Сдох. Значит остался основной двигатель…

Диагност корабля показывал, что с маршевым двигателем, как раз все было в порядке. Удар металлического обломка, к счастью, пришелся по днищу буксира по касательной и двигательный отсек оказался практически не поврежден.

— Что же это было за дерьм…? — вопрос оказался не заданным до конца из-за того, что Робин, наконец, смог вспомнить последние секунды перед столкновением. — Это же…, - перед его открытыми глазами стояла отчетливая картинка — надвигающийся на обзорный экран громадный металлический обломок космического судна. — Корабль. Черт!

Это точно был обломок какого-то судна. Причем последнее было явно не крошечной яхтой. Размеры обломка явно говорили о том, что когда-то он был частью настоящего космического корабля не менее «В» класса — скорее всего среднемагистрального грузовоза.