Чужой для своих (СИ)

ОТСТУПЛЕНИЕ 69

Планета Марс. 241 км. к северо-западу долины Мак-Маккафена. Административный центр Фергюссон. Место расположения директората Объединенного концерна по эксплуатации ресурсов Космоса. Штаб-квартира директора Биррэта.

В роскошном зале для переговоров штаб-квартиры американского директората находилось лишь двое человек — сам директор Биррэт и его «правая рука» Шон Доусон.

— Я рад, что нам удалось договориться мистер Джок, — удовлетворенно проговорил Биррэт своему собеседнику, внимательно на него смотревшего с огромной плазменной панели. — В каждом стаде есть паршивая овца, которая портит все стадо. И наша с вами задача вовремя ее найти и изолировать, — его собеседник с той стороны экрана молча кивнул на это образное описание сложившейся ситуации. — Уверен, что вместе мы разберемся с этой проблемой, директор Джок, — лишь при этих словах каменная маска на лице китайца впервые за все время длительного и непростого разговора на секунду приоткрылась — он скупо улыбнулся.

Экран погас и в конференц-зале установилась тишина. Биррэт откинулся на спинку глубокого кресла и тяжело вздохнул.

— Переговоры с этими ублюдками всегда меня сильно выматывали, — он посмотрел на Доусона, который был чем-то недоволен, но пытался не показать вида. — Да ладно, хватит тебе, Шон! — Биррэт вытащил из встроенного бара несколько толстенных стаканов, наполнил их темно-бардовым алкоголем и затем толкнул один из стаканов по отполированной столешнице в сторону своего помощника. — Мы с тобой уже сто лет знакомы. Не притворяйся, что все в порядке! Говори, чем ты недоволен.

Тот ловко перехватил разогнавшийся стакан с виски и негромко проговорил:

— Думаю, сэр, мы с пошли на слишком большие уступки. Этим обезьянам с головой бы хватило и рудников на Титане. Они так давно пускали слюни на эти минералы, что с радостью согласились бы на все, что мы предлагаем.

Слушая его речь, Биррэт потягивал виски, смакуя каждый глоток.

— В этой игре, Шон, ставки поднялись слишком высоко, — директор поставил полупустой стакан на стол. — И сейчас не время торговаться, так как мы можем потерять все! Знаешь, Шон, если бы этот новоявленный заговорщик попросил у меня еще что-нибудь я бы с радостью ему отдал и это…

Биррэт снова замолчал. В его руках оказался его бокал, который он с интересом начал рассматривать. Бардовая жидкость в нем медленно переливалась огненными цветами.

— Ха-ха-ха-ха, — вдруг директор засмеялся, отчего виски чуть не расплескалось. — Ха-ха-ха-ха… Много бы я отдал сейчас за то, что-бы хоть одним глазом посмотреть на рожу этого ублюдка — Лю, когда ему сообщат, что он не просто смещен с поста директора, но и обвинен в предательстве интересов корпорации… Ха-ха-ха-ха!

Он смеялся так заразительно, что через несколько секунд к нему присоединился и Доусон.

ОТСТУПЛЕНИЕ 70

Земля. Россия. Кавказ. Южный склон Герменской гряды. Обсерватория Кара-Кылыч.

Около трех ночи. Верхушка скального хребта, на которой стояло здание обсерватории, закуталось в плотное покрывало тишины. Не раздавалось ни звука. Полностью стих ветер, который днем днем дул так сильно, что можно было с трудом разговаривать.

— Уф-ф-ф…, - с наслаждением вытянулся на кресле Анатолий Викторович Воронов- старший научный сотрудник обсерватории и одновременно, так уж получилось, экскурсовод. — Наконец-то, один!

Только что от здания отъехал микроавтобус с последний на сегодняшнюю ночь экскурсией любителей приобщиться к красоте звездного неба. Именно эту услугу и предлагала обсерватория с помощью нескольких мощных телескопов.

— Так… Где мое кофе? — он потянулся к огромной сиротливо стоявшейна приставном столике кружке с уже давно остывшим ароматным напитком. — Ничего…

Он сделал глоток, откинулся назад и стал снова, как и сотни раз до этого, любоваться мириадами сверкающих звезд. С каждой секундой времени звезды становились все ближе и ближе и казалось, что вот-вот все это бесконечное сверкающее покрывало упадет через отверстие в раздвинутом куполе накроет его.

… Такое его состояние, когда Воронов без всякого движения совершенно молча, один, словно зачарованный смотрел на звезды могло длиться часами, в течении которых он забывало обо всем — о жажде, голоде и … о самом времени.

— Все, хватит, — Воронов снова, как и всегда, с трудом оторвался от завораживающего зрелища. — Надо бы и поработать.

Дальнейшее было уже сотни раз отработано. Удобное, с анатомическими изгибами, кресло подкатилось к телескопу, который уже давно был настроен для наблюдения за одним из секторов космоса.

— И чем меня сегодня порадуете? — тихое бормотание стало его неизменным спутником за долгое время работы в обсерватории. — Таким интересным…

Эти слова тоже были его своеобразным ритуалом, сложившимся за сотни часов, проведенных рядом с телескопом. Он прильнул к окуляру и застыл.