Чужой для всех. Книга вторая (СИ)

— Проехали. Все обошлось. Ты рожден и воспитан в нацистской Германии и поэтому не смог полностью освободиться от его тлетворного влияния. А для меня, Гитлер — преступник и изверг номер один. Сколько лет прошло после вашей войны, а мы, немцы до сих пор чувствуем груз ответственности перед народами Европы за ее последствия. Поэтому, когда придет время, одним пальцем раздавлю этого червяка. И ты мне не помешаешь. Запомни это, Франц. А с этого дня я беру над тобой шефство.

— Спасибо, друг. Буду рад твоей поддержки в трудную минуту.

— Господа офицеры! — вдруг засуетился Гитлер. — Предлагаю выпить по бокалу шампанского по случаю встречи. Бургдорф! — он бросил на адъютанта оживленный требовательный взгляд. — Ведите гостей к столу…

Глава 18

Ноябрь. Ресторан «Папа Карло». Берлин.

Веймар. Тюрингия. Германия. Концентрационный лагерь Бухенвальд.

Несмотря на то, что нацистская Германия была зажатой со всех сторон русскими, англо-американскими армиями и ее участь была предрешенной, жизнь простых граждан мало чем изменилась к концу войны. Введенное с 1939 года нормированное распределение продуктов питания, одежды, обуви по карточкам позволило обеспечивать всем необходимым своих «рейхсдойч» почти до самых дней существования третьего Рейха.

Немецкие «бауеры» (фермеры) по-прежнему варили и коптили колбасы, окорока, уток и гусей, у них бесперебойно работали маслобойки и сыроварни. Они сдавали государству абсолютно всю продукцию, а для себя покупали в магазине по карточкам все то, что и городские жители.

До конца войны пекари выпекали отличный хлеб из смеси пшеничной и ржаной муки в виде тупоносых килограммовых батонов в многочисленных мелких частных пекарен. Каждый батон был обернут широким кольцом бумаги с рекламой пекаря.

Пивовары варили светлое и темное пиво и ее лучшие сорта бесперебойно доставлялись в столицу.

По-прежнему после работы свое свободное время немцы коротали во множественных кафе и ресторанчиках. За рюмкой шнапса или кружкой пива они вели тревожные разговоры о состоянии на фронтах и продолжали верить в благополучный исход войны, уповая на фюрера и на бога.

В своем обычном деловом ритме работал и популярный столичный пивной ресторан «Папа Карло» на бульваре Унтер ден Линден.

В тот неприветливый ноябрьский день, шел мелкий дождь, было холодно и сыро. Ресторан довольно быстро наполнялся фронтовиками, несмотря на то, что не предполагалось выступление известных певцов или артистов. Белокурые официантки в национальных костюмах не успевали подносить пиво и еду. Со всех сторон разносились недовольные возгласы заматерелых унтер-офицеров, требовавших чтобы на них обратили внимание и быстрее обслужили.

Более дорогие гостевые кабинки также были заняты. Здесь располагались офицеры старшего звена. Они, как правило, обслуживались вне очереди.

В одной из таких кабинок сидела небольшая компания из двух офицеров и девушки, одетой в костюм модного покроя в стиле «милитари». Компания пришла сюда раньше до основного притока посетителей и уже отдыхала. Офицеры разговаривали тихо и не привлекали к себе внимания, допивая по первому бокалу пива. Девушка безучастно покуривала сигаретку через длинный мундштук и изредка смотрела на входивших в зал посетителей. Подле нее стоял не полный бокал с горячим и ароматным глинтвейном и тарелка с тонко нарезанным сыром, тут же лежало почти нетронутое пирожное.

Выбранное место позволяло троице находиться в уединении, ее наполовину закрывали плотные шторы и одновременно наблюдать за тем, что происходило в зале.

— Ваше пиво, господа офицеры! — энергично и весело произнесла официантка, вошедшая в кабинку по просьбе подполковника. Она аккуратно поставила на вспомогательный столик поднос и затем оттуда на рекламные кружочки водрузила запотевшие бокалы с холодным баварским пивом: подполковнику — бокал светлого «Вайсбир», майору — бокал темного «Дункельбир». — Битте, — подчеркнуто вежливо проговорила девушка и кокетливо улыбнулась, на мгновение, задержав свой взгляд на незнакомом майоре с колкими черными глазами.

— Вы свободны, чаевые потом, — небрежно отреагировал майор- пехотинец, бегло взглянув на нее. На мундире офицера было несколько нашивок указывавших на ранения, а также знак за штурмовые атаки. Возле него у стены стояла деревянная трость.

Официантка мгновенно покраснела и быстро вышла из гостевого кабинета.

— У нас не принято говорить о чаевых, — сдержанно заметил подполковник разведывательных частей «Панцерваффе». На его шее, на ленте висел Рыцарский крест Железного креста.

— Да? — удивленно произнес майор и, сощурив глаза, пристально посмотрел на танкиста. Рука потянулась к пистолету.

— Их просто оставляют при расчете, примерно десять процентов от стоимости заказа, — хладнокровно без улыбки добавил подполковник.