Чужой для всех. Книга вторая (СИ)

— Что вам надо, гражданин начальник? — наконец произнесла она тихим, равнодушным голосом, когда тот замолчал, и посмотрела на него безразличным, опустошенным взглядом. — Верните меня в барк, мне плохо, я устала и хочу спать.

— Спать она хочет! — майор Умов, вдруг заулыбался, меняясь в настроении. Он подумал: — Дедушкина жива, а ведь могла и умереть за эти месяцы. Повезло ей, но мне еще больше. — А я, по-твоему, что не хочу спать? Хочу. Но, я здесь, на рабочем месте и думаю как жизнь твою лучше устроить, дуреха. Вас тысячи, а я один. Я за всех должен думать, за всех отвечать и за всех у меня душа болит. Чтобы вы были сыты, чтобы вам было тепло, чтобы работой были обеспечены, чтобы не нарушался процесс трудового перевоспитания. Поняла? Ладно, — махнул он рукой, в сторону молчавшей Дедушкиной, — в дороге дойдет до твоих куриных мозгов, какой у тебя день сегодня. — Майор уселся и уже более спокойным, но пристрастным взглядом, посмотрел на Веру. — Кистень, — позвал он своего помощника.

— Слушаюсь, товарищ майор.

— Приведи ее в порядок. Одежду выдай: платье, кофту, туфли — ну, все что надо женщине. От крымских шоколадниц у нас хватает этого барахла. Нельзя ее в этих лохмотьях Москве показывать. Что о нас подумают?

— Сделаю, товарищ майор.

— Паек, предписание, деньги — получил?

— Так точно, товарищ майор. Все получил у дежурного.

— Возьмешь мой Виллис, водитель только меня отвезет в поселок и вернется назад. Жмешь на всех парах в Коношу. Должны успеть. Поезд Архангельск — Москва проходит в пять утра. Билет заказан, начальник станции знает. На Ярославском вокзале вас будут встречать товарищи из управления. Передашь Дедушкину из рук в руки. Отметишься. Сутки даю тебе отпуска. И назад. Задача ясна?

— Так точно, товарищ майор, — Глаза Кистеня радостно блестели. Вырваться из дыры в столицу было за счастье для любого военнослужащего.

— Что ты сияешь, как надраенный медный таз? В дороге двойной контроль и никаких вольностей. Ты понял меня? Дедушкину веревкой к себе привяжешь, чтобы не убежала. Едешь один без конвоя в купе.

— Не беспокойтесь, товарищ майор. Доставлю гражданочку в лучшем виде и вам гостинчик московский привезу.

— Хорошо что напомнил, — майор, пыхтя, достал из брючного кармана вчетверо сложенный тетрадный лист. — Возьми. Моя Роза велела купить. Ты знаешь мою Розу. Еще тот цербер, попробуй не выполни ее указания.

— Будет исполнено, товарищ майор.

— Я тебе верю, Клим. Не подведи меня, иначе головы нам не сносить. Все, давай, — он пожал офицеру руку, — Смотри, список не потеряй.

— Не потеряю. Разрешите выполнять.

— Давай, давай, Клим.

— Есть. Пошли за мной, гражданочка, — толкнул он на выход Веру.

Майор Умов посмотрел Дедушкиной в спину и зацокал: — Красивая чертовка. Как я ее раньше не приметил. — Затем захлопнул уголовное дело и папку бросил в несгораемый сейф. Щелкнул замок. — На сегодня все…. А может шоколадницу вызвать? Для Розы я до утра в штабе…. Нет, на сегодня все…., - подавил он нахлынувшее похотливое желание. — Слишком дело серьезное, раз в столице всех на уши поставили…

Вера не понимала, что с ней происходит. События разворачивались так быстро, что она не могла их осмыслить, найти причинность всему происходящему. Кроме того, патологическое недоверие к органам НКВД, физическая и душевная боль, оставшаяся после столкновения с ними, подсознательно толкали ее искать подвох во всех их действиях. Она была готова к самой худшей развязке событий. Тем не менее, сюжеты менялись один за другим и разворачивались как в красивом кино. Вера себя чувствовала не участником, а наблюдателем картины. Вот заключенную девушку вдруг подняли среди ночи и в страшную непогоду повели к начальнику лагеря. Вот ее переодели от чулок до шляпки, перед этим предоставив 20 минут времени на мытье тела, выдав два ведра нагретой воды. Вот ей предложили стакан горячего чая с куском белого хлеба и маслом. Затем томительная трехчасовая езда на машине до Коноши по разбитой дороге. Вот небольшой железнодорожный вокзал, поезд, красивый вагон, купе, обходительный офицер и тяжелый, постоянно прерывающийся, под стук колес, сон. Вот…Москва! — сердце девушки замерло от величия столицы, от строгости и чистоты военных улиц, красоты скверов и бульваров, отливавших позолотой октября. — Куда ее везут? Зачем? Хоть бы кто ни будь, объяснил, — но в «воронке» молчание, косые надменные взгляды функционеров госбезопасности.

И только когда, один из офицеров, сопровождавший ее, подвел к красивому дому и четко произнес: — Пришли. Поднимаемся по лестнице. Ступеньки. Будьте осторожны, не упадите, Вера Ефимовна. — У нее наступило просветление в голове. Она осознала, что это не сон, не кино, это новые реалии ее жизни. В ее судьбе наметился крутой поворот. Кто-то вклинился в ее жизнь настолько могущественный, что чудесные превращения из узницы в принцессу по его велению произошли в течение одной ночи. Она поняла, что после этих событий должно быть все по-другому, только хорошее, никак иначе.