Чужой Дозор

На самом деле, кроме обычного любопытства, у Эрнесто была еще одна причина, по которой он так хотел побывать у озера Титикака, – тайная, манившая и одновременно немного пугавшая.

С тех пор как они с Миалем побывали в Мачу-Пикчу, Эрнесто хотел кое-что проверить. Он плохо помнил, что случилось с ним в Перу; приятель рассказывал, что видел, как его окружили какие-то тени, и он с ними о чем-то говорил. Сам Эрнесто отчетливо помнил лишь присутствие чего-то иного рядом с ним – и странное ощущение родства.

Именно после Мачу-Пикчу с ним начали происходить странные, необъяснимые вещи – как тот случай у моста с повстанцами, когда у него получилось незамеченным пройти через толпу, или инцидент с футбольной командой. Именно с той поры Эрнесто постоянно казалось, что совсем рядом с ним находится иной мир, к которому он каким-то образом причастен. Чудо было на расстоянии вытянутой руки, Эрнесто пытался дотянуться до него – но безуспешно. И он решил, что если где и сможет прикоснуться к нему еще раз, то наверняка в самом центре загадочного древнего города, бывшего некогда сердцем таинственной и могущественной цивилизации. И надеялся, что, прикоснувшись к этому иному миру еще раз, он наконец-то поймет, что же его с ним связывает и что за странной силой он обладает.

И вот теперь Эрнесто сидел на краю широкой крепостной стены, пожалуй, самого загадочного города, выстроенного таинственной цивилизацией тысячи лет назад, – сидел и ждал, сам не зная чего…

* * *

Когда окончательно стемнело, а встречи с иным миром так и не произошло, разочарованный Эрнесто нехотя покинул Тиуанако и направился на ночлег в крошечную индейскую деревушку, расположенную неподалеку, у кромки густых влажных джунглей, ночные обитатели которых оглашали округу своими криками. В этой притулившейся в низине, в тени некогда великого города деревушке Эрнесто облепили полуголые ребятишки; они не клянчили денег, но смотрели на пришельца с таким любопытством и надеждой, что и без слов было понятно, чего они ждут от белокожего незнакомца.

Эрнесто вздохнул. Все его естество рвалось им помочь, но даже если бы у него и было с собой достаточно денег, чтобы одарить всю детвору, эти гроши ничего бы не изменили. Полученные монеты дети отдали бы родителям, а те потратили бы их в лучшем случае на лекарства, а в худшем – и, увы, более вероятном – на выпивку. Да и лекарства им навряд ли бы помогли, так как причиной большинства проблем со здоровьем во всех странах Южной Америки, где Эрнесто побывал, было банальное истощение. Нет, просто деньгами им не поможешь, здесь нужны куда более глобальные перемены.

В единственной на всю деревню пивнушке, выстроенной из бамбука и покрытой сухими пальмовыми листьями, было шумно и людно – несмотря на царившую в округе нищету, местные жители старались радоваться хотя бы каким-то мелочам жизни. Даже если это всего лишь не лучшего вкуса гуаро и пусть и не лучшего исполнения, но зато от души, игра на пинкильо[14].

– Налей и мне стаканчик, амиго, – попросил Эрнесто хозяина, усаживаясь за пустующий кособокий столик в углу.

– А тебе есть чем заплатить? – подозрительно спросил в ответ худой индеец.

Эрнесто выудил пару мелких монет и положил их на стол.

– И еще поесть бы чего-нибудь, – добавил он.

Хозяин сгреб монеты одним быстрым движением.

– На хорошую закуску этого не хватит, – пробурчал он.

– Я врач, могу за еду подлечить ваших больных, – предложил Эрнесто давно опробованную схему. В большинстве нищих индейских деревень докторов не водилось, и местные всегда с радостью соглашались на такой обмен.

– Спасибо, конечно, амиго, но у нас есть свой доктор, – удивил его хозяин.

– Неужели? – недоверчиво приподнял брови Эрнесто. – Настоящий доктор? – уточнил он, не без основания подозревая, что на самом деле за доктора здесь держат местного шамана или травника, нередко приносивших больше вреда, чем пользы.

– Самый настоящий, из большого города, – подтвердил хозяин и кивнул головой куда-то в сторону. – А вот, кстати, и она, легка на помине!

«Она!» – с удивлением подумал Эрнесто. Нечасто случалось, чтобы суеверные жители глубинки принимали женщину-врача с доверием и одобрением. Он обернулся, желая своими глазами увидеть такое чудо, – и поразился еще больше. Вошедшая в полутемное помещение женщина оказалась очень молодой, едва ли старше самого Эрнесто. К тому же она совершенно однозначно была белой! Ее прямые темные волосы блестящей волной падали на хрупкие плечи, а жгучие черные испанские глаза лишь сильнее подчеркивали бледность ее незагорелого лица. Девушка была фантастически, невероятно красива – и тем неестественнее казалось ее присутствие здесь, в дремучей индейской глубинке на самом краю света…

Поймав заинтересованный взгляд пришельца, девушка в ответ окинула его внимательным взглядом – и слегка улыбнулась. Пусть и не приглашающе, но и не высокомерно или холодно.