Чужой клад

— Нет, вначале они с панночкой поехали в Будищу. Охрим рассказывал, что возил их прямо к дому лихваря. Уж не знаю, что им там понадобилось. Может, пан хотел что-то заложить. А потом, как вернулись в поместье, так зачем-то пошли к хатке, где жил садовник Осип — тот самый, которого нашли с разбитой головой. Ну а уж после кто-то видел их возле Кривой могилы. Сидели под деревом и о чем-то говорили.

— А где сейчас пан Томский? Он что, остался в Криничках?

— Нет, он тоже вернулся в Глухов, только ехал отдельно от нас, на лошади. Они с панночкой вроде как поссорились. Да и я подумала, что не годится молодому мужчине ехать с девушкой в одной карете.

— Ну, ладно, Прися, ты посиди тут, отдохни, а я пока распоряжусь по хозяйству.

Гликерия подбежала к Илье и пошепталась с ним, после чего супруги, зайдя за угол дома, незаметно от слуг и приезжих скрылись за дверью пристройки.

Тем временем Настя, переодеваясь сама, без помощи служанки, быстро говорила матери:

— Горничная Мотря ушла на репетицию, она тоже играет в пьесе, а я вот чуть не опоздала, чуть не подвела Ивана Леонтьевича. Скорее, мама, помогите мне… и пойдемте со мною, если хотите.

— Я бы пошла с тобой, но сейчас не могу: обещала своей новой знакомой повести ее к гетманскому дворцу.

— Какая это знакомая?

— Очень милая дама, приехала сюда издалека. Мы с ней час назад познакомились в дороге, а мне кажется, что я ее знаю давно.

— Что ж, так бывает, — сказала Настя, торопливо поправляя прическу. — А вы, мама, почему вдруг решили приехать? Прися говорила, вам пришло какое-то письмо?

— Да, письмо от пана Новохатько. Остап Борисович пишет, что ты увлеклась неким столичным повесой и…

— Как вы можете верить таким глупостям, мама?! — воскликнула Настя, сразу вспыхнув румянцем и сердито засверкав глазами. — Будто бы не знаете этого синьора Казанову — сплетника, труса и лихоимца!

— Какого синьора Казанову?.. — растерялась мать.

— Да Новохатько же! И вы плохо знаете меня, если поверили, что я могу наделать глупостей… Ну, все, спешу! — Настя чмокнула мать в щеку и, подбежав к двери, оглянулась и добавила: — Только умоляю вас, будьте поосторожней в разговорах с Ильей и с Гликерией. Вечером я вам кое-что расскажу.

Настя выпорхнула за дверь, а Татьяна Степановна посмотрела ей вслед, покачала головой и, вздохнув, вышла из Настиной комнаты, собираясь разобрать привезенный из Криничек сундук с вещами.

Дом Боровичей с его многочисленными пристройками Татьяна Степановна знала плохо, а потому, несколько запутавшись, пошла не в том направлении. Она уже хотела повернуть обратно, как вдруг услышала слова, заставившие ее насторожиться.

— Почему у тебя так мало решительности, Илья? — звенящим от раздражения голосом говорила Гликерия. — Если бы в тот раз, возле озера, ты успел взмахнуть ножом — все было бы кончено.

— Но ведь там же этот… защитник ее оказался, — растерянно пробормотал Илья.

— Он бы не успел сделать выстрел! Тебе не хватило духу на одно мгновение! Эх, надо было мне взять нож в свои руки!.. А этот «защитник» — прямо наше наказание. Из-за него все теперь пропало.

— Подожди, Ликера, может, все еще обойдется… Может, они не догадаются, что это мы с тобой… Подождем, пересидим… А потом отмолим свои грехи в церкви. Бог наказал нас за то, что позарились на чужое…

— Говорю же тебе, простак, что золото не чужое, а твое! Ведь ты же сам рассказывал, что твой отец незадолго до своей гибели гостил в Криничках. Так?

— Ну, было…

— Так вот, окольными путями я узнала, что твой отец в то время выиграл огромную сумму и некие разбойники стали за ним охотиться. Он знал, что его рано или поздно убьют, а потому накупил на все деньги золота и зарыл его в поместье у Криничных. И наверняка тетка об этом знает, но молчит, чтобы присвоить твое золото. Так что ты не вор, ты просто пытаешься вернуть свое.

— Но теперь что нас ждет?..

— Погоди, я уже обдумала…

Гликерия перешла на шепот, и Татьяна Степановна, ничего более не расслышав, в полной растерянности попятилась от двери и стала на цыпочках пробираться к выходу. Она пока ничего не понимала, но зловещие слова о ноже и золоте, как и совет Насти быть осторожной, заставили вдову ощутить совсем рядом смертельную и загадочную опасность.

Выйдя на крыльцо, она почти наткнулась на Присю и тут же велела ей:

— Разбери-ка мой сундук с вещами, а я должна немедленно идти во дворец. Да еще по дороге мне надо заглянуть к своей новой знакомой.

— Хорошо, пани, — кивнула Прися и показала рукой в угол крыльца, где, присев на корточки, с чем-то возилась служанка Гликерии. — Смотрите, какой непонятный случай: кот вдруг ни с того ни с сего сдох. Только что был живой, резвый — и вдруг…

Татьяна Степановна вспомнила пузырек с лекарством, выпавший из рук Гликерии, и застыла от внезапного и дикого подозрения. С трудом оторвав от пола задеревеневшие ноги, она сошла с крыльца и торопливо устремилась к воротам.

Глава пятнадцатая Сватовство на сцене и в жизни