Чужой муж

— Что бы ты себе ни напридумывала, я — его законная жена, а Валентин — мой муж. Пока ты рядом, он выпендривается, доказывает тебе, какой он самостоятельный. Не будет тебя, он вернется ко мне, и будем мы с ним жить, как жили.

— И куда же я денусь? — поинтересовалась Наташа.

— Уедешь. В свой родной город. Разве сравнить краевой центр с нашей дырой? Сорок тысяч жителей. Меньше, чем в любом районе вашего города. Там у тебя будут совсем другие возможности. Ты молода, красива, одна не останешься.

— А если я не уеду?

— Ну зачем тебе это надо?

Тамара взглянула ей в глаза, и Наташа испуганно содрогнулась: это только говорится, что любящая женщина сильнее всех. Наташа чувствовала, что в такой вот житейской схватке она намного слабее.

— Может, нам больше не стоит демонстрировать друг другу свои возможности?

«Нам». Выходило это у Тамары даже по-товарищески. «Нам»!

— Все равно ваши отношения ничем хорошим не кончатся. Валентин — тряпка, слабак. А иначе, не будь он слабым, разве позволил бы ТАК с собой обращаться? И тебя он бросит, если я нажму посильнее. Не веришь?

Наташа могла бы сказать «не верю», но самое страшное было в том, что такой веры у нее не было. Слишком долго она наблюдала, как складывались отношения супругов Пальчевских. И вдруг в момент Валентин переменился? Из-за любви к Наташе? Да была ли между ними эта самая любовь?

— На чужом несчастье своего счастья не построишь, — прорвался через ее мысли голос Тамары.

Это было уже из какой-то другой оперы. Слишком по-бабьи, на Тамару не похоже. На мгновение Наташа подумала, что Пальчевская вовсе не так уверена в себе, как хочет это представить, но она уже поплыла. То есть сдвинулась с якоря, где до сих пор стояла в уверенности, что их с Валентином чувства и отношения крепки и надежны.

И что самое смешное, говорила это женщина, которая именно таким способом стала его женой.

— Что же мне делать? — вырвалось у Наташи.

Она вовсе не спрашивала об этом Тамару, просто размышляла вслух, но та ей ответила. Положив при этом на стол небольшую пачку долларов:

— Продай мне свою квартиру.

— Зачем она тебе?

— Пригодится. Добавим к нашей двухкомнатной и поменяем ее на трехкомнатную квартиру. Жилье никогда не бывает лишним… Здесь три тысячи баксов. По меркам большого города, не много, но в нашем захолустье однокомнатные квартиры больше двух с половиной тысяч не стоят, а попутно я тебе компенсирую моральный и материальный ущерб. Ну, соглашайся.

Наташа попыталась вывернуться из жесткого захвата:

— Но я не готова… это слишком неожиданно… мне нужно время.

Но самой себе она напоминала упрямого Фому из детской книжки: «Из пасти у зверя торчит голова, а к берегу ветер доносит слова…»

— Какое там время, ничего тебе не нужно! — снисходительно улыбнулась Тамара, проглатывая ее целиком. — И с руководством фабрики не будет никаких препятствий. Я говорила с директором, он сказал, что отпустит тебя без отработки…

Значит, и Любавин против нее! А совсем недавно ей казалось, что он на их с Валентином стороне… Еще в гости приходил, за столом сидел…

— Без меня меня женили, — усмехнулась Наташа, в момент почувствовав себя одинокой и всеми брошенной. — Значит, ты была уверена, что я соглашусь?

— Не была, — скривилась Тамара, — но все же надеялась на твое благоразумие. Поверь, там, вдали, рядом с близкими людьми, все случившееся покажется тебе дешевой мелодрамой.

Как всегда, она была права. На зыбкой почве стоял их с Валентином любовный замок. Не было у него основного — фундамента. Если столь реалистический символ можно применить к миру чувств. Вот и закачалось все строение при первом же толчке.

Дешевая мелодрама. Так назвала их роман Тамара. Наташа взяла деньги со стола и медленно пересчитала. Хотя больше всего ей хотелось просто взять и порвать их не считая. Но это было бы глупо. В конце концов, должна же была она согласиться ради чего-то. Пусть Тамара решит, что ради денег.

— Я уеду послезавтра, — сухо сказала она.

— Меня это устраивает, — кивнула Тамара. — Документы на квартиру оформим завтра.

Назавтра Наташа зашла в администрацию парфюмерной фабрики.

— Решила уехать, — понимающе кивнул директор. — Возможно, так будет лучше для всех. И Валентин Николаевич наконец определится, не будет метаться между вами…

Он не смотрел ей в глаза, а все время будто невзначай отводил взгляд в сторону.

— Спасибо, — сказала ему Наташа, — я очень рада, что вы так глубоко вникли в проблему. Билет я возьму на завтра, распорядитесь, пожалуйста, чтобы в отделе кадров мне выдали трудовую книжку.

— Ничего, — Любавин наконец взглянул ей в глаза, — ты женщина молодая, красивая, долго в одиночестве не будешь.

Да что ж это они успокаивают Наташу одними и теми же словами, будто дебилку какую!

— Жалко, фотограф не успел с тобой поработать. Ты ведь у нас была главной претенденткой на рекламу новой туалетной воды.

Он уже ее отсек от фабрики, вообще от здешней жизни. Как просто: только что был человек, и уже нет человека.

Наташе захотелось расплакаться, но она решила: не дождетесь! И сказала, вспомнив вдруг единственного человека, который о ее отъезде пожалеет.