Чужой (наш) ребёнок

— Иди, отдохни. Так и быть, заменю тебя. Лица вообще нет. Будто ты мертвеца увидела. Побледнела. С тобой всё нормально? — тёплая ладонь опускается мне на лоб, и я не сразу понимаю, что происходит.

Тумблеры внутри меня переключаются, а красная кнопка кричит об опасности.

Резко встаю, шокируя и себя и Барнеби.

Всё, хватит.

Ещё чуть-чуть и я не выдержу. Я не железная. Столько лет живя в этом доме, я скрывала эту глупую влюблённость и свои другие чувства. А эту последнюю неделю… Просто не понимала себя. Эмоции рвались наружу. И казалось, скоро я не смогу совладать с ними.

— Спасибо, — это всё, на что меня хватает. Стараюсь быстрее убраться из этой комнаты, чтобы проветриться. Мне нужно передохнуть. Побыть вдали от этих двоих. Потому что, чем больше проводила с ними времени, тем больше привязывалась.

А этого позволить я себе не могла.

Глава 17

— Венера? — разносится по саду голос Барнеби, на которого поднимаю глаза. Не хотела его сейчас видеть, но увидев плачущую на руках Эрику, которая горланила во всё горло, забыла обо всех проблемах. — У неё, кажется, температура.

Эти слова действуют на меня отрезвляюще.

Меня не было каких-то полчаса! И теперь босс приходит ко мне, говоря, что у малышки что-то со здоровьем.

Встаю и быстро подхожу к ним, кладя ладонь на лоб. Горячая. А это было очень и очень плохо. Неужели она простудилась? Хотя, негде. Я следила за её одеждой и работой кондиционеров в доме.

— Нужно к врачу, — шевелю губами, не зная, что делать, кроме этого.

Мужчина хмурится, крепко прижимая девочку к себе.

— Но… — он наверняка хочет что-то сказать про мои умения и специализацию, но я мигом отрезвляю его.

— Я — хирург, — говорю резко, чувствуя подкатывающее к горлу волнение. — Самоучка. С неоконченным образованием. А не педиатр. Давайте не будем рисковать, и обратимся к нормальному врачу?

Я могла предпринять какие-то меры, но боялась. Одно дело работать с тяжело ранеными людьми… А с другой… С ещё неокрепшим организмом.

— Пожалуйста, — произношу, когда Барнеби не двигается с места. — Понимаю, что у вас дела, но я не хочу рисковать её здоровьем.

Поднимаю взгляд, смотря на него со всей серьёзностью.

В его зелёных глазах непонятные эмоции. Неподвластные, неизведанные и буйные. Что сейчас творилось у него в голове, не знала.

Но всё, что мне сейчас хотелось — помочь Эрике. Которая не прекращала плакать, краснея с каждой секундой всё больше и больше.

***

— Это же обычный педиатр! — восклицаю, когда перед моим носом захлопывают дверь. — Даже не операционная! С какого перепугу мне запрещают заходить в кабинет?!

— Венера, — разносится по пустому коридору суровый голос Барнеби. — Успокойся. Он же пояснил: он работает только с пациентом. Потерпи пару минут.

Его слова не успокаивают меня. Потому что я, блин, волнуюсь, оставляя Эрику с кем-то чужим. Понимала, что это был полный бред. Но мне было не по себе. Сердце было не на месте. Когда она пропадала с поля моего зрения то всё — душа не могла найти себе места.

— Я пытаюсь, — оборачиваюсь к Болдуину, постанывая. — Но почему? Я ведь тоже медик, хоть и не состоявшийся.

— Потому что мой знакомый очень противный, — отвечает, чуть нахмурившись. Да мне было плевать! Противный он или нет. Я хотела быть в кабинете и слушать всё, что скажет врач при осмотре! А вдруг она простудилась с осложнением? Вдруг что-то серьёзное? И теперь ей угрожала опасность?

— Драматизируешь, — скучающе ответил Барнеби, и я не сразу понимаю, что сказала последние слова вслух. — Просто сядь, иначе мне придётся тебя успокоить.

Игнорирую последние слова, но перестаю кричать на весь коридор, нервно ходя из стороны в сторону. Неизвестность раздражала. И пугала.

И вообще Болдуин был полным кретином, когда не пустил меня в кабинет, аргументируя это тем, что там я буду бесполезной и только буду нервировать врача своим присутствием.

Его слова до сих пор стояли в голове, которые заставляли беситься:

«Хватит вести себя как её мамочка.»

Я не мать Эрики, но вела себя, как она, потому что сердце разрывалось на маленькие кусочки от неизвестности.

Вдруг она больна чем-то серьёзным? А я стою тут, за дверьми кабинета.

— Достала, — недовольный голос разносится где-то сбоку, и я слышу тяжёлые шаги. Сразу же поднимаю голову, и всё, что успеваю понять, как тёплые ладони обхватывают лицо и в одно мгновение притягивают к себе.

Глава 18

Чувствую на губах тёплое дыхание, которое сразу же превращается в нечто большее. Барнеби делает неожиданное. Целует, заставляя сердце остановиться и одновременно пуститься галопом вскачь. Как это? Не знаю. Но чувствовала такое впервые.

Потому что… Никогда человек, который мне нравился, не пытался меня поцеловать.

И я не понимаю, зачем. Вместо того, чтобы думать, я делаю другое.

Отдаюсь чувственным губам, погружаясь во власть мужчины, который принял всю инициативу на себя.

Настоящее казалось нереальным. Потому что это не укладывалось в голове. Никогда не представляла ни одного момента с боссом, а сейчас…