— Кажется, вы ей нравитесь, — произношу ошарашенно, когда ребёнок полностью замолкает и поворачивает голову в сторону мужчины. Молчит, гипнотизирует и будто осмысленно смотрит на него своими карими глазами.
— Не думаю, — он резко и небрежно отдаёт мне её обратно и отстраняется, будто обжигаясь. Делает шаг назад и разворачивается, чтобы снова уйти. В его движениях скованность и напряжение, которые видны в каждом шаге. Ему явно не нравится всё это.
И чтобы как-то расслабить его после тяжёлого трудового дня, делаю то, что сама от себя не ожидаю:
— Босс, может, съездим в магазин вместе? Понимаю, что вы заняты, но… Всё же. Что мне делать, если она снова заплачет?
Глупый вопрос. Но всё-таки делаю попытку уговорить его поехать с нами. На мои слова мужчина выгибает бровь и задает вполне логичный вопрос:
— Успокоишь?
— А если нет?
— Успокоишь, — в прошлый раз, если это слово звучало, как вопрос, то в этот раз как утверждение. С нажимом, чуть грубо.
— А если… — придумываю новую причину, но долго думать не приходится. Потому что идея сама ударяет в голову. — Так нас везти некому. Все же кто где. Половину вы распустили несколько дней назад, а другая занимается предателями. В доме три калеки! А одна я не справлюсь. Да и машину водить не умею.
Сразу видно, Барнеби о моих словах задумался. Стал недовольным и злым, как чёрт. А я просто не хотела ехать одна, причём с ребёнком. Да я не уверена, что справлюсь. А тут… Он способен её успокоить. Мечта, а не мужчина!
— Чёрт с тобой, — резко произносит, соглашаясь. Почувствовала на душе облегчение вперемешку с радостью. Хоть не одна. После того, как я начала работать в доме семьи Болдуин, одной передвигаться было небезопасно. И об этом меня предупредили сразу же. А мне что? Сказали, я делаю.
Не хочется подпалить свою пятую точку из-за беспечности. Вообще редко старалась выезжать в город. Только интернет-магазины, но не в этом случае.
— Переодевайся, — он бегло осматривает меня с ног до головы, указывая на мой белый халат. — У тебя есть 10 минут.
Киваю, немного растерявшись. Хочу сразу же уйти, но останавливаюсь, смотря на малышку в моих руках, которая смотрела по разным сторонам.
— А… — начинаю, чтобы спросить, но меня сразу же перебивают:
— Я присмотрю. Десять минут.
Киваю, передаю Болдуину девочку и лечу на выход из спальни.
С боссом лучше не опаздывать…
Глава 4
— Не спешите, пожалуйста, я не успеваю, — прыгаю по лестнице, накидывая на плечи лёгкий кардиган.
— Медленная, — цедит сквозь зубы, держа на руках ребёнка. — Пошевеливайся.
Какой же он грубый! Хотя, он всегда таким был. Точнее стал, после смерти сестры. Но лучше такой, чем тогда, пару лет назад. Помню, после того случая он сильно замкнулся в себе. Крушил, ломал, разбивал, и никого к себе не подпускал. Даже меня, врача. Ко мне он вообще относился с пренебрежением. Потому что я давала ему таблетки, которые прописал ему другой врач, чтобы быстрее оправиться после потери.
Но Барнеби наотрез отказался их принимать. И никто не мог заставить. Идти против злого босса никто не решался. Главное, что он вёл себя адекватно, а всё остальное — неважно.
Подхожу к машине, где меня уже ждал Болдуин, который сразу же передал мне девочку.
Залезла в салон, цепляясь за ручку двери и стараясь аккуратно посадить малютку. Детского кресла у нас, конечно же, не было. Пришлось сажать её к себе на колени, обхватив руками. Закутала её в свой кардиган, чтобы ей не было холодно. Несмотря на то, что на улице было довольно-таки тепло, не хотела, чтобы она простудилась.
Розовое платье и носки явно не спасали от шаловливого ветра, поэтому начала переживать.
Когда босс сел за руль своего автомобиля и завёл мотор, обратилась к мужчине:
— А как её зовут?
На что мне летит весьма лаконичный ответ:
— Без понятия.
Забавно. И грустно. Точно, её же нашли, значит, и неизвестно, как её звали.
— А давайте дадим ей имя? — понимала, что оно у неё есть, но не звать же её постоянно малышкой? А вообще, может, получилось бы найти её отца. Раз мама… Ладно, не буду об этом думать.
— Не думаю, что она с нами надолго, — от этих слов что-то в груди переворачивается. Понимала, что она не останется в нашем доме навсегда. Ей там не место. Ей нужна полноценная и нормальная семья. Которую мы дать ей не могли. — Поэтому пусть будет просто ребёнок.
— Ладно, — соглашаюсь нехотя. Спорить с Болдуином себе дороже. Хочу закончить разговор, но не получается. Мне нельзя выходить из своего кабинета. Потому что я сразу становлюсь разговорчивой. В тех стенах я — доктор. А выходя из них, становлюсь обычным человеком. — А можно вопрос?
Надеюсь, что Барнеби не разозлится. Это он любил. Вообще он личность раздражительная.
Мужчина молчит, и в салоне повисает угнетающая атмосфера. Нужно было держать язык за зубами.
— Только если он не займёт много времени, — наконец, отвечает, заставляя меня немного расслабиться. Идёт на контакт, это уже плюс. Особенно для него. Только вот рано было чувствовать облегчение. Потому что на следующем вопросе снова напрягаюсь и спрашиваю: