Чужой огонь

– Доказать еще надо, – ответил Егоров, закручивая крышку термоса.

– Не там мы ищем, – повторил Максим.

– Вот поэтому и надо у Торика спросить.

– А ты иди объявление повесь – куда мы направляемся. А то еще не все знают.

– Да хватит на меня бросаться! Сам злой и других выводишь из себя!

– Пошел ты…

– Ребят, ну-ка отставить! – Фрунзик хлопнул по столу ладонью. – Этак мы и до Урала не доберемся! И не зваться мне Фрунзиком…

– Да ладно! Брось из себя лидера строить, – снова отворачиваясь к окну, сказал Долгов. – Тут каждый, куда ни плюнь, покомандовать горазд.

Маринка вздохнула, и ее головка наконец скрылась в полумраке верхней полки.

– Давайте спать, – подытожил Фрунзик. – Завтра день будет нелегкий…

Максим проснулся от ощущения, будто чего-то не хватает. Он сел и протер глаза.

Не хватало стука колес – поезд стоял на какой-то станции.

Долгов отбросил одеяло и свесил ноги. Посидев так минуту, он натянул ботинки и набросил химзу. Прислушался. Наверху посапывали Маринка и Фрунзик, с нижней полки доносился мерный свистохрап Егорова. Максим встал и пошел по темному проходу к тамбуру.

Проводник – кряжистый старик в ватной телогрейке – стоял возле открытой двери и глядел на зданьице вокзала, над которым виднелись подсвеченные одиноким прожектором буквы «Агрыз». При появлении Долгова он даже не обернулся.

– Казань проехали уже? – спросил Максим, становясь рядом.

– Часов пять назад была. По объездной проскочили, чтоб на таможне не торчать лишние полчаса. – Проводник передернул плечами и мотнул головой в сторону пустынного перрона: – Раньше здесь всегда рыбу продавали, сладости, водку татарскую и удмурдскую. А теперь вон… ни души, ни огонька.

Максим вдохнул воздух, пропитанный креозотом и какой-то тяжелой волглостью, высунулся из вагона и глянул в сторону головы поезда. Пути в этом месте изгибались, поэтому электровоза видно не было – лишь темные бока нескольких ближайших вагонов. Призрачной сетью повисли сверху провода, набрякшие кое-где гроздьями изоляторов, на излучине стрелки отражался синий свет невидимого отсюда огонька семафора, вдалеке слышался металлический стук молотка обходчика.

Долгов плотнее закутался в куртку.

Что-то противоестественное было в привокзальном пейзаже. То ли не хватало огней, то ли – людей… Всем существом ощущалось нечто тяжелое в холоде этой осенней ночи – словно взгляд в затылок. Пристальный, заставляющий озираться, несущий страх, беспрепятственно проникающий сквозь плоть, как нейтрино.

Что-то стояло за всей этой историей с богами. Что-то непостижимое, пугающее, живущее по ту сторону логики и морали. И каждый человек, Максим был уверен, ощущал присутствие. Нет, не явный факт существования самих богов, а нечто прячущееся за ними, за их поступками – нечто движущее ими.

Веками мы смотрели на небо с диким ужасом, гадая – что скрывается за его синью днем, кто таится за его ночной тьмой. Смотрели. А оттуда скорее всего так же внимательно смотрели на нас. И вот, когда наука, казалось, пробралась в каждую щелочку общества, когда люди поверили в свою неуязвимость, когда приготовились дотянуться до звезд, небо рухнуло. И в очередной раз придавило всех крошечных человечков своей необъяснимостью…

А быть может, и вовсе наоборот – мы врезались в небо.

Хотели украсть у него что-то очень важное, не принадлежащее нам. Хотели присвоить себе тайно, потому что не могли попросить. Как та женщина на вокзале…

Максим втянул голову обратно в тамбур и обратился к проводнику:

– У вас сигареты не будет?

Старик впервые повернулся и посмотрел на него. Прищурился.

– Ты идиот?

– Не понял…

Проводник осторожно отодвинул Максима и захлопнул вагонную дверь. Лязгнул ключом.

– Если напился, так иди спать, – проворчал он.

– Я не пьян… – Неожиданно до Макса дошло, какую глупость он сморозил. – Вот черт! Это ж надо! Машинально спросил ведь… Все-таки два года – это чудовищно мало, чтобы отучить человека от благ и пагубных привычек.

– Человек – та еще скотина, – глубокомысленно изрек проводник и заперся в своем купе.

Поезд тронулся. Максим постоял еще немного перед расписанием, намертво приклеенным к двери, и пошел к своему месту. Спать совершенно не хотелось, но надо было пересилить себя – завтра и впрямь предстоял тяжелый день. Ближе к вечеру они прибудут в Е-бург, и придется думать, как добираться дальше, потому что денег на поезд уже не оставалось.

– Сумасшедшая какая-то поездка, – прошептал вслух Максим, идя по проходу. – Взрослые люди ведь. Четверо взрослых…

Кто-то скользнул в полутьме. В трех метрах перед ним! Обыкновенные пассажиры таким крадущимся шагом не ходят в туалет по ночам! Мало того – этот подозрительный субъект только что сидел на его – Долгова – полке.

– Эй! Ну-ка стой!

Тень ускорила шаг, и на фоне тусклого прямоугольника света мелькнул невысокий силуэт. Дверь, ведущая к сортиру, открылась и быстро захлопнулась. Следом за ней с глухим стуком бахнула дверь в противоположный тамбур.