Чужой огонь

– Подробностей не надо, ебить тебя конем… – выдавил Рыжий, щурясь и вздрагивая от хохота. – Некоторые детали лучше предоставить на растерзание фантазии.

Фитиль вдруг резко перестал ржать и глянул на темные стволы деревьев, замелькавшие рядом. Луч прожектора скользнул по пролеску, возле которого дорога круто поворачивала влево. Он всмотрелся в приборы. Пробежал по сенсорам пальцами и обронил:

– Слышь, Рыжий, сновидец ты наш, ну-ка посмотри – у тебя на тепловизоре никого?

Рыжий, подавив остатки смеха, включил панель инфракрасной наводки и замер. Через секунду прошептал:

– Семнадцать целей на одиннадцать. Расстояние двести пятьдесят. Движутся к шоссе за поворотом.

Грач медленно перевел на него взгляд и через миг пулей вылетел из кабины.

– Товарищ командир! Засада!

САБМушка повернула и остановилась возле небольшой полянки, продолжая высвечивать прожекторами занесенную дорогу метров на тридцать. Впереди ничего не было видно, кроме бесконечного снегопада, который, казалось, еще усилился.

– Клещов, проверь свои частоты.

– Пусто, товарищ командир!

– Вызови по «Омеге»!

– Я пробовал! Это не наши! Москвичев метнулся к кабине.

– Ну?

– Возле шоссе, метрах в ста. Они словно в замешательстве – как-то странно бегают туда-сюда.

– Товарищ полковник, может, жахнем предупредительный? Мало ли чего?

– Валяй! Только по деревьям.

– Слышали приказ?! Ну-ка, стрелок, предупредительным по деревьям выше цели на полтора метра-a! Ого-онь!

Рыжов слегка повел рукоятку и надавил гашетку на небольшом джойстике, с которого управлялась верхняя пневмо-пушка. Где-то на границе слышимости пшикнуло. Пуля 20-го калибра под огромным давлением сжатого газа вылетела из ствола и, полоснув пургу, выбила щепу из толстого сучка над незнакомцами.

Пимкин просунул голову в кабину, спросил:

– Ну как?

Рыжов припал к дублирующему окуляру тепловизора.

– У них… Они… Вот, сами посмотрите, товарищ полковник…

На центральном экране появилась картинка, на которой скакали разноцветные разводы.

– Секунду, сейчас фильтр включу, – засуетился стрелок. Цветные пятна потускнели, контуры обрели четкость, и вскоре изображение стабилизировалось. Стало видно, как полтора десятка темных силуэтов с натугой разворачивают нечто громоздкое в сторону САБМушки.

– Что это? – негромко спросил полковник.

– Какое-то оружие, – запинаясь, ответил Рыжов. – Наверное.

– Что значит «наверное»?

– Нет никаких следов тепловой, электрической, ядерной активности! Даже если бы там был аккумулятор – приборы бы его засекли!

– И какого хрена это значи-ит?! – заорал в свою очередь Москвичев.

– Они никак не смогут в нас выстрелить! Ничем, кроме пневматики! Но пневматикой нашу броню не пробьешь!

– Надежно экранированная ЭСМ-мина… – прошептал Грачев.

На него одновременно уставились четыре пары глаз. Зеленоватые огоньки приборной панели подрагивали на щеке полковника, и казалось, будто у него начался тик.

– Твою ма-ать… – произнес через мгновение Фитилев. – Димка, высекай все электрические цепи на хрен! Клещ, Фенченко, слышите?! Всю электронику вырубайте, кроме комплекса подавления, а то нас отключит минут на десять!

В салоне возникла суета, защелкали тумблеры. Фенченко заорал:

– «Давилка», мать ее через…

Впереди что-то на миг изменилось – будто снежная рябь стала прозрачней. А потом раздался глухой хлопок…

Электросветовая магнитная мина угодила прямиком в бронированное стекло и ослепила всех, кто был в кабине, даже тех, кто успел закрыть глаза. Полковник почувствовал, что по телу пронеслась противная дрожь, и услышал, как кто-то безбожно заматерился в салоне. Рядом проорал что-то нечленораздельное Москвичев и сослепу крепко толкнул Пимкина в грудь. Едва не разбив голову обо что-то твердое и холодное, полковник инстинктивно закрылся руками, выронив свою каску.

Зрение возвращалось медленно. Перед глазами плыли радужные разводы вперемешку с лиловыми кляксами.

– Отстави-ить! – раздался душераздирающий возглас над самым ухом. – Слушай команду! Экипажу, проверить все системы машины! Доложить о готовности вести бой! Инженеру приступить к устранению неисправностей! Взвод! Приготовится к боевым действиям на местности! Ждать моей команды-ы!

Полковника вытолкали из кабины, и он наконец смог различить, как луч чьего-то фонарика высвечивает скамейки, на которых силуэты бойцов опускали забрала на касках, снимали автоматы с предохранителей, деловито и коротко переговаривались.

– Машину вырубило на четверть часа минимум, – раздался из кабины перепуганный голос водителя. – Ходовая цепь в какаху! Фенченко, подключай резерв!

– Все вынесло, – басовито ответили откуда-то с кормы. – В ближайшие минут двадцать рассчитывайте только на механику. На прожекторы смогу дать энергию из аккумуляторов через минуту… Понапихали электроники, демоны…

– Я вас, черепа салабонные, на «губе» сгною, если не приведете машину в порядок через пять минут! – взревел Москвичев.