Чужой поиск (СИ)

Анатолий собрал остатки сил. Нащупал уже непослушными пальцами десантный нож на поясе. Напрягся, и резким колющим движением всадил его в сетчатый желтый глаз инопланетянина. Ударом локтя оторвал его конечность с прута.

Пришелец нелепо попятился назад. Он словно хотел вытащить из себя жало ножа, но ухватить рукоятку этого древнего оружия землян не мог. Размахивая конечностями, он уперся своим овалом в пирамиду, его целый желтый глаз светился неистово, отверстия внизу «головы» извергали громкие беспорядочные звуки.

— Ну, вот и все, — прошептал капитан, заваливаясь на бок.

Последним, что мелькнуло в его сознании, был ослепительный голубой свет.

Кристина проскочила мимо стоявшей у пролома в стене Инны внутрь подвала, вытаскивая на своих плечах тяжелое тело Семена. Упала на каменную крошку. Рядом повалился Семен, тяжело и с надрывом вдыхая и выдыхая воздух. Она оглянулась.

Жена командира стояла в проеме, ее взгляд был устремлен в сторону Косино.

— Инна, помоги мне! — крикнула Кристина.

Та оглянулась резко, подом подошла к Семену, покачиваясь на усталых ногах. Присела.

Семен горячечно дышал, лежа на спине и раскинув руки. Его обгоревшее тело было покрыто кровью, кожа в некоторых местах висела клочьями.

Инна внимательно посмотрела, потом отрицательно покачала головой. Коротко взглянула на Кристину, и, поднявшись, снова отошла к проему. Ее невысокая фигура на миг осветилась голубым ярким светом.

— Ложись! — крикнула она, падая на каменную крошку разрушенного подвала.

Кристина упала грудью на Семена, закрыла глаза.

Тугая волна воздуха накрыла подвал. Прокатилась стремительно, сбросив вниз еще немного камней, осколки перекрытий, и оставила в углублении подвала облако противной пыли.

Кристина вдохнув этой взвеси, закашлялась, а Инна встала, и, повернув голову, теперь смотрела вверх, но на другую сторону.

Девушка приподнялась над лежащим под ней Семеном. Он не дышал. Только его глаза с некоторым изумлением стеклянно уставились в одну точку, да губы замерли в легкой улыбке.

— Он умер, — сказала Инна, продолжая смотреть в небо. — Странно, что он еще дышал после таких ожогов.

Кристина села, недоуменно рассматривая свой камуфляж на груди, покрывшийся бурыми разводами. Интуитивно ладонями хотела их стряхнуть. Поняла, что не сможет, поднялась и подошла к Инне. Проследила за ее взглядом.

— Он там, — прошептала жена командира. Ее большие глаза были наполнены страшной грустью и сверкали влагой.

— Кто? — не поняла Кристина.

— Мой Толя. Мой единственный мужчина, — медленно, по словам, прошептала Инна.

Небеса раскололись голубой вспышкой.

«Пу-ум-м-м» — пропели они, взрываясь ребристыми всполохами яркого света. Воздух внутри ребер словно сжался, потом вырвался видимыми плотными волнами.

Кристина отпрянула от проема, наблюдая, как они приближаются к земле. Достигли ее, и, вырывая деревья, поднимая над собой машины, осколки трассы, камни, разбежались кругом.

Кристина бросилась вглубь подвала, упала, как можно сильнее вжалась в каменную крошку, разгребая ее под собой руками.

Плотная волна воздуха прижала ее к земле так сильно, что она на миг потеряла сознание. Но, быстро освободила, грохоча и затухая вдали. Кристина поднялась, пошатнулась, упала на бок от головокружения.

Инна, скрючившись, лежала у проема, подтянув колени к груди. Она была жива. Водила ладонями по своим плечам, и негромко протяжно выла.

Инна потеряла все. Вдруг, в один короткий миг не стало ничего и никого. Не стало мужчины, ради которого она жила. Толя был для нее всем — отцом, мужем, человеком, которого она безгранично любила. Всем существом своим, и всем сердцем. Да, Толя не был идеальным, но он оберегал ее, заботился, и ... наверное, любил. Только по-своему. Такой странной любовью, какой любит отец свою дочь, покровительственно. Но, это не мешало им. И ей даже нравилось. Ощущать себя маленькой девочкой в сильных и нежных мужских руках. А уж нежным Толя умел быть. Так как он ее гладил, как целовал, как смотрел никто не сможет.

Тоскливая боль сковала ее грудь, Инна уже не могла пошевелиться. Боль разрывала, отзываясь в каждой клеточке тела уколами мелких противных иголок. Сможет она ее долго выдержать? И надо ли ее выдержать?

Кристина очнулась от забытья короткого сна. Густые сумерки наползали на развалины причудливыми хлопьями, пряча стены домов. Она напрягла зрение и на стене ближнего дома увидела почерневшую табличку. На ней было написано «Фестивальная улица». Кристина усмехнулась, название вряд ли располагало к веселью.

Очень хотелось пить. Она, вспоминая движения десантников роты, собралась и выскочила из убежища. Согнувшись, побежала к дому. Встала у стены, прислушалась. Только ветер шелестел по безжизненным камням. Так, пригибаясь, она бежала от стены к стене, старясь запомнить путь, чтобы не заблудиться на обратном пути.