Чужой портрет (СИ)

Взгляд его, внимательный, изучающий и странный.

У меня нет большого опыта в общении с мужчинами, до Алекса было некогда, а после… После незачем.

И потому я этих взглядов не понимаю. Сижу, напряженно сжав в руках сумочку, смотрю перед собой и думаю о том, что будет дальше. Куда он меня везет? Вроде, поесть предлагал… Но молчит же. Никак не обозначает цель поездки.

Может, ждет, что я заговорю? Но я не заговорю.

Боже, какая глупая ситуация! И зачем я только?..

— Почему ты без племянника? — вопрос звучит неожиданно, моргаю, выныривая из своей паники, сглатываю, лихорадочно подбирая слова.

— Просто… Лана… Она сама с ним погуляет…

— Не доверяет мне? — он улыбается, снова так ослепительно, заразительно, что я сама не понимаю, как поворачиваюсь и смотрю на него. Смысл комментария доходит позже. Вспыхиваю, начинаю торопливо говорить, чтоб отвести от сестры все подозрения. Начальник же… Вдруг, обидится?

— Нет-нет… Просто… Просто она не очень много времени с ним теперь проводит… Он в саду, специализированном, повезло устроить, и она может больше работать, но скучает, а тут появился свободный час, вот и…

Мои сбивчивые объяснения, похоже, удовлетворяют Каза, он отворачивается и смотрит на дорогу.

А я решаюсь задать вопрос, раз уж у нас тут беседа случилась:

— А куда мы едем?

— Поесть, — пожимает плечами Каз, — в “Мурат”.

Я нервно киваю, не удержавшись, провожу пальцами по волосам, заплетенным в небрежную косу, по пуговкам блузки. Смотрю на свои кеды, потрепанные, видавшие много чего в этой жизни…

“Мурат” — это ресторан, занимающий верхний этаж в историческом здании постройки начала двадцатого века. На первом этаже всегда, сколько себя помню, находился дорогой магазин. Во времена СССР — элитная “Березка”, мама говорила, что попасть туда было невозможно. Затем — какие-то ужасно дорогие бутики, в которые я тоже, естественно, не заглядывала.

А “Мурат” — и в советские времена был, и сейчас остается одним из самых дорогих заведений города.

И вот что-то я сильно сомневаюсь, что меня туда пустят в драных, неоднократно чиненых кедах и учительских юбке и блузе…

А если и пустят, то страшно представить, как там будут на меня смотреть. Неужели Каз не видит этого? Неужели не понимает?

— Послушай… — я откашливаюсь, и Каз смотрит на меня, чуть сбавляет скорость, улыбается… Боже… Его улыбка — это что-то космическое… От нее так тепло почему-то, по сердцу волна ласковая проходит. И ведь знаю, полностью отдаю себе отчет, что это обманка все, просто очередная личина хищника, умеющего привлекать жертву, но ничего не могу с собой поделать. Поддаюсь. — Может… Я не голодна, только что в столовой поела… И вообще… Может, прогуляемся? Или… Если ты голоден, то иди один, а я обратно… У меня смена вечером же, надо чуть-чуть отдохнуть…

— Ты чего? — еще шире улыбается Каз, — испугалась, что ли? Кого?

— Нет, не испугалась, — вру я, — просто… Я не хочу есть…

— Ну со мной посидишь тогда, поговорим.

— Можем и в машине поговорить…

— Нет, не можем, Маруся, — неожиданно серьезнеет Каз.

— Почему? — я в самом деле не понимаю перемены в его настроении, удивляюсь.

— Потому что я голодный, — со всей серьезностью отвечает Каз.

И давит газ, позволяя мне самой искать все варианты смысловой нагрузки в его словах…

Мои хорошие, спасибо вам за ожидание и поддержку! Каникулы без интернета закончились, перезагрузка пошла мне на пользу, и скоро вы увидите ее результаты. Спасибо, что верили в меня и пережили эти 6 дней без лишних нервов) Потому что нервы нам еще пригодятся))))) Все самое интересное впереди!

Глава 28

“Мурат” находится в самом центре города, в его исторической части, здание стоит в череде таких же, отмеченных временем строений.

Улица давно уже стала пешеходной, но Каза этот момент вообще, кажется, не волнует.

Он лихо тормозит прямо у входа, не обращая внимания на возмущения пешеходов, выскакивает из машины, обходит ее и открывает мне дверь.

Я вынуждена опереться на его руку, выхожу, осматриваюсь.

Прямо передо мной изысканно оформленные витрины дорогущего бутика “Ля Пари”. На манекенах, замерших в причудливых позах, разноцветные веревочки, ничего не скрывающие, прозрачные пеньюары, еще что-то такое же яркое и такое же бессмысленное.

Я моргаю удивленно, поражаясь непрактичности и откровенной пошлости выставленных изделий. Как-то эта сторона жизни мимо меня все время проходила… И, надеюсь, дальше тоже мимо пробежит.

Каз ловит мой взгляд на ближайшем манекене, скалится весело:

— Нравится? Зайдем, посмотришь?

Я смотрю на него и, наверно, столько недоумения в моем взгляде, что Каз чуть теряется, бормочет примирительно:

— Ну, стоило попробовать… Пошли.

И тянет меня за руку ко входу в ресторан.