Чужой против хищника

Вейланд обошел Куинна и уставился в шахту.

– Они должны быть внизу.

Лекси изучала лед у самой горловины.

– Нет. Взгляните на лед. Нет никаких неровностей… вниз никто не спускался.

Вейланд нахмурился.

– Когда спутник «Большой орел» снова здесь пройдет?

Максвелл Стаффорд взглянул на часы.

– Прошел одиннадцать минут тому назад, сэр.

– Свяжись с Нью-Мексико. Добудь мне эти данные.

Пока Максвелл делал запрос материалов со спутника, Куинн подогнал к шахте один из хагглундов и направил туда его фары.

Миллер и несколько подсобников собрались у самого края, желая получше рассмотреть, но Коннорс их отогнал.

– Не хватало еще, чтобы кто-нибудь туда свалился. Потом вас оттуда вынимай.

Вейланд стоял, привалясь плечом к вездеходу, когда там снова появился Максвелл Стаффорд. В руках у него были компьютерные распечатки и изображения со спутника. Максвелл разложил бумаги на капоте хагглунда. Куинн, Себастьян, Лекси, Миллер и Верхейден собрались вокруг них.

– Вот она, ясно как день, – сказал Вейланд, указательным пальцем прослеживая красную линию, идущую по всей карте прямиком к взаимосвязанным квадратам. – А вчера в это же время?

Макс развернул вторую распечатку. Вейланд ее изучил.

– Ничего.

Себастьян с прищуром воззрился на карту.

– Значит, эта шахта была проделана за последние двадцать четыре часа.

– Это просто невозможно, – сказал Куинн.

– Ну, возможно или нет, а она вот проделана, – резонно парировал Себастьян.

Двое мужчин уставились друг на друга, и на загорелом лбу Куинна взбухла синеватая вена.

– Говорю вам, нет в мире такой бригады и такой машины, которая бы за двадцать четыре часа на такую глубину пробилась.

Чарльз Вейланд встал между ними:

– Единственный способ точно все разузнать, это спуститься туда и выяснить. – Затем Вейланд повернулся к остальному отряду. – Итак, джентльмены, – сказал он достаточно громко, чтобы все слышали. – Похоже, мы можем ввязаться в гонку. Если это состязание, то проигрывать его я не намерен…

Тут Вейланд закашлялся. А затем согнулся пополам. Спазмы терзали его тело. Максвелл держал его за плечи, пока Вейланд подавлял приступ и восстанавливал дыхание.

– Ладно, за работу. Я хочу узнать, что там внизу. И узнать я это хочу в ближайшие несколько часов. – Голос Вейланда ослаб, но глаза все так же горели.

Ковыляя к дверце одного из хагглундов, миллиардер потянулся и сжал руку Максвелла.

– За второе место здесь призов не дают, – прохрипел Вейланд. – Понимаешь, Максвелл?

Максвелл кивнул только раз.

– Мои люди готовы, сэр.

Зона вокруг шахты активно бурлила деятельностью. Туда пододвинули еще хагглунды, и их фары преобразили нескончаемый мрак в ясный день. Бригады подсобников разгружали мотки веревок, а сложная система блоков и лебедок, водруженная на металлическую треногу, была смонтирована у самого жерла шахты.

Лекси как раз вбивала в лед крюки, когда туда прибыл Миллер, волоча за собой тележку с аппаратурой для химического анализа.

– Что вы делаете? – поинтересовался он.

– Страховочные линии налаживаю, – ответила Лекси. – Вниз путь далекий… а терять я никого из вас не хочу.

Распаковывая свою аппаратуру, Миллер снял шерстяную шапочку и почесал голову.

– Шапочку обратно наденьте.

– Что?

– Шапочку, говорю, обратно наденьте.

– Она чесучая.

Опустив молоток, Лекси сделала паузу.

– Я как-то видела человека, который оба уха от обморожения потерял, – сухо сообщила она. – Когда ушной канал открыт в вашу голову можно на целый дюйм заглянуть – до самой барабанной перепонки.

Затем Лекси мило улыбнулась, сунула молоток в набор инструментов у себя на поясе и зашагала прочь. А Миллер в темпе натянул на уши шапочку.

Избегая подсобников, Лекси пересекла освещенную зону по пути к ведущему хагглунду. Она открыла дверцу и обнаружила внутри Чарльза Вейланда. Сидя там в одиночестве, он глотал кислород из переносного баллона. Когда Лекси залезла в вездеход, Вейланд снял прозрачную пластмассовую маску.

– Вы застали меня… врасплох, – смущенно прохрипел он.

Лекси закрыла дверцу и села рядом с ним.

– Насколько все скверно?

Вейланд обратил на нее запавшие от непрерывной боли глаза.

– Очень.

– В этой экспедиции нет места больным.

– Врачи говорят, что худшее уже позади.

Лекси покачала головой.

– Вы не очень хорошо умеете лгать, мистер Вейланд. Оставайтесь на корабле. Мы будем постоянно держать вас в курсе.

Пройдя в другой конец кабины, Вейланд спрятал кислородный баллон в ящик. Когда он снова обратился лицом к Лекси, часть прежнего огня уже вернулась в его глаза.

– Понимаете, – начал он, – когда вы заболеваете, вы начинаете задумываться о жизни и о том, какая память о вас останется. Знаете, что случится, когда я умру? Акции «Вейланд индастриз» упадут на десять процентов… может на двенадцать. Хотя я вполне могу себя переоценивать…

Вейланд снова опустился в кресло.

– Это падение цен на акции продлится примерно неделю – достаточно долго, чтобы совет директоров и финансовые круги поняли, что без меня им так идеально не справиться. Вот, в общем-то, и все. Сорок с лишним лет на этой земле – и нечем похвастаться.

Вейланд кивнул на деловитую суматоху за окном.