Чужой птенец, или Биологическая адаптация

В 1978 году, окончив с золотой медалью школу, Лев с первой попытки поступил во 2-й медицинский институт столицы. А вот надежды Вероники на легкость поступления в театральный ВУЗ не увенчались успехом. Экзаменационная комиссия «срезала» ее на первом же туре, что привело к серьезным проблемам с психикой. Девушка, верившая в свою неотразимость, яркость внешности, индивидуальность, оказалась не подготовленной к такому повороту событий. По сути это ведь был первый настоящий отказ в ее жизни. Она замкнулась, днями не выходила из дома, не отвечала на телефонные звонки Левы, не открывала ему входную дверь, не реагировала на просьбы родителей посетить врача. Так продолжалось бы довольно долго, если бы не одно событие.

Любимым ее занятием в тот период жизни было бесцельное проведение времени в квартире: она слонялась из угла в угол, как приведение, чаще даже не причесанная, в пижаме, или сидела в кресле перед телевизором, иногда с выключенным звуком. Но чаще всего девушка стояла у окна, напряженно всматриваясь вдаль. Что творилось в ее голове – ведомо только ей. Одно плохо – родители начали всерьез задумываться о госпитализации дочери в клинику неврозов. Лева был категорически против крайних мер. Он часами «висел» с матерью Ники на телефоне, терпеливо выслушивал ее причитания, и каждый раз уговаривал не делать поспешных выводов.

– Поймите, Надежда Васильевна, это как послеродовая депрессия у женщин, – убеждал Лев. – Она скоро закончится. Нужно только подождать. Всему свое время…

– Ну да, ну да… – соглашалась в очередной раз женщина, косясь на застывшую у окна дочь.

Если дома у Ники кто-то был, кроме нее, и мог отрыть дверь, Лев попадал в квартиру и подолгу молчаливо сидел в углу. Девушка даже не обращала на него внимания. Это вошло в привычку – Лева приносил с собой конспекты, занимался и наблюдал за любимой. Родители Вероники тут же «исчезали» по своим срочным делам. Действительно, ведь удобно, когда «сиделка» не берет денег. Зато спокойно – за дочерью надежный присмотр, как-никак – без пяти минут врач.

Глава 3

Депрессия Вероники затянулась почти до Нового года. Накануне праздников девушка, как обычно, стояла у окна, а Лева готовился к сессии, на сей раз – на кухне. Кроме них двоих в квартире никого не было.

На хлопок и порыв ветра вслед за ним Лев среагировал моментально. Он влетел в комнату Ники готовый к самому страшному, но девушка стояла у открытого окна живой и невредимой и улыбалась. Улыбалась впервые за полгода.

– Привет… – Ника, как в былые времена, игриво состроила глазки. – А там внизу Вовка, – невозмутимым тоном сообщила она любимому и раскинула руки в разные стороны. – Вот с таким букетищем!

И, правда, под окнами стоял Володя с букетом ядовито-алых роз. Лева от радости чуть не вывалился из окна:

– Вовка! Черт! Скорее поднимайся.

Несколько часов до прихода родителей Ники друзья провели вместе. Девушка больше молчала, загадочно улыбаясь. А ребята наперебой рассказывали друг другу о своей жизни – той, которую провели врозь.

Вероника постепенно начала возвращаться к прежнему образу жизни. Встречи втроем случались не часто, но и вдвоем Ника с Левой стали проводить времени все меньше и меньше. Володька сразу после Нового года подал в своем питерском ВУЗе, где учился, документы на перевод в Москву, и это ему удалось. В скором времени он уже был зачислен без потери курса в МАИ – Московский авиационный институт. Он, как и Лева, стал частым гостем у Ники, но предпочитал наносить свои визиты в разное время с другом. Вероника делала вид, что так и должно быть, ее мать только плечами пожимала, а отец Ники вообще старался никогда не вмешиваться в бабские, как он выражался, дела.

В конце каждого лета троица любила отмечать его окончание походом в парк. Детьми они там просто гуляли, в юности катались на лодке, а повзрослев, подолгу засиживались в кафе за столиком с видом на пруд.

После знойного мая, а за ним и первого летнего месяца август 1981 года был на удивление приятным. Троица сидела в любимом кафе. Вероника тараторила про недавнюю свадьбу принца Чарльза и Дианы (впрочем, она вспоминала об этом почти каждый день на протяжении месяца, как только Вовке удалось «достать» запись трансляции эпохального события):

– Какая же она красавица! Правда? Вы согласны? – то и дело восклицала Ника. – А лондонский кафедральный собор! О! Я так хочу в Англию! И такую же свадьбу…

– Ну, для этого тебе нужно было, во-первых, родиться в другой стране, во-вторых… – начал, было Володя, но его перебил друг:

– Ребята, а мне повестка пришла, – подавленным голосом сообщил Лева. – В армию забирают через месяц.

– Вот сволочи! – Володька аж позеленел от злости. – Какая армия? У тебя же бронь, студентов-медиков в армию не забирают, я точно знаю.

– Как видишь, у тебя не точные сведения. Забирают. Еще как забирают. В первую очередь евреев. Их на сегодня очень не хватает армии. Потому и…

– Блин! И прямо перед началом учебы. Четвертый курс… Эх…

– Блин блином, а Родине потребовались мои… ээээ, в общем – я потребовался Родине.