Чужой: Река боли

– Чтобы получить большую награду, нужно пойти на большой риск, – сказала Энн, эхом повторив слова Расса, когда он несколько лет назад уговаривал ее отправиться в колонию. Сейчас он немного наклонил голову и уставился на нее так, будто у нее выросли еще две головы.

– Когда мы выходим на спасательные операции, они контролируют каждый наш шаг. Знают, где мы и что делаем. Даже если мы находим какие-либо артефакты, оставленные местными формами жизни, или залежь драгоценного камня, они используют свой контроль, чтобы не дать нам извлечь из этого какую-либо выгоду для себя. Это даже не настоящая разведка… это просто риск нашими шеями без всяких мер безопасности – только работа на Компанию и все. И чего реально ценного мы нашли за эти годы? Ничего! – он бросил на нее острый взгляд. – Мы просто тратим свое время впустую на этой проклятой глыбе!

Энн почувствовала, как к горлу подступила желчь. Ей захотелось, чтобы ее вырвало.

– Я не чувствую, что трачу здесь время впустую, Расселл, – ответила она. – У меня есть счастливая семья, круг друзей, работа, которая время от времени позволяет выплескивать адреналин. Это хорошая жизнь.

– Я не имел в виду… – начал он, но сердито затряс головой. – Я не это хотел сказать, и ты это знаешь.

Энн оглянулась на Тима – тот сгорбился над планшетом. Маленькие черные штучки в его ушах никак не могли заглушить голос отца – когда тот рычал, уж точно.

– Если тебе так неймется покинуть колонию, – тихо проговорила она, – валяй. Если ты настолько несчастен…

– О, тебе бы этого так хотелось, да? – ответил Расс. – И как раз вовремя, ведь теперь здесь появился чертов Демиан Бракетт!

Она свирепо посмотрела на него.

– Черт, ты в самом деле как подросток, ты понимаешь?

– Придумывай себе из этого все что хочешь, Энн, но я знаю, что у тебя остались к нему чувства. Я это вижу.

Энн закрыла ему рот ладонью. Оглянуться на Тима она не смела. О чем Расс думал, заводя такой разговор, когда сын сидит в комнате? Они частенько ссорились при детях, но не так, как сейчас. Она лишь молилась, что Тим действительно старался их не слушать, что он весь погрузился в то, что смотрел, читал или играл. Обычно он так и поступал.

– Лучше остановись, – сказала она.

Расс моргнул и обернулся на Тима, наконец сообразив, но, когда снова посмотрел на Энн, он был все еще красным от злости.

– Ты расстроился из-за Отто, – добавила она. – Я тоже. Давай поговорим об этом позже.

– Да, я расстроился. Мой друг погиб. Отто, может, и был неуравновешенным, но это не значит, что он ошибался. Колония – это тупик для меня…

– Для тебя?

– Для всех нас.

Энн заставила себя вдохнуть воздух.

– Если хочешь бросить…

– Твою мать! – крикнул Расс, вздымая руки. Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, и они оба посмотрели на дверь. Там стояла Ньют, ее губы были измазаны красным красителем от ее любимых леденцов. В глазах, широко открытых, стояла боль, а нижняя губа дрожала.

– Папочка уходит? – прошептала она.

Расс сжал и разжал кулаки, на лице возникло сожаление.

– Ненадолго, милая, – сказал он. – Ненадолго, – и вышел.

Энн, Ньют и Тим несколько секунд смотрели на дверь, а потом Ньют выбежала в коридор следом. Расс свернул налево, вероятно, в рекцентр, но Ньют побежала не за отцом. Она повернула направо и исчезла в одно мгновение.

– Ньют! – позвала Энн.

Тим вскочил, вынул вкладыши из ушей и бросил планшет на кресло.

– Пойду за ней, – сказал он. А потом строго посмотрел на мать. – Что вообще с вами обоими?

Энн молча наблюдала за тем, как ее сын выбежал в коридор за сестрой. Она осталась одна в квартире. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах.

Пряный аромат готовой еды обволакивал ее волосы и одежду, но она потеряла всякий аппетит.

11 ДРУЗЬЯ НОВЫЕ И СТАРЫЕ

ДАТА: 10 ИЮНЯ 2179 ГОДА

ВРЕМЯ: 19.32

Квартира Бракетта в «Надежде Хадли» была не больше и не меньше, чем он ожидал.

Карьера в Колониальной морской пехоте подразумевала, что он привычен к спартанским условиям. Койка, раковина, комод, в лучшем случае небольшой чулан. Жить вот так, в форменной одежде, было проще, а в выходные вполне хватало простой футболки и штанов ей под стать или тренировочных брюк. Ему никогда не приходилось переживать о том, что надеть, – только о том, чистая эта одежда или нет.

Получая новые назначения, капитан никогда не брал с собой много личных вещей. У него был фотокуб, планшет с музыкой и тысячами книг, армейский жетон и маленький деревянный лев – фигурка, вырезанная его отцом. Вот и все вещи из молодости, которые были ему нужны, – просто символы, чье физическое присутствие умиротворяло, так что даже на только формирующемся краю Вселенной Демиан чувствовал себя как дома.