Чужой: Река боли

«Не жадничай, – напомнил он себе. – Тебе еще предстоит найти тут то, чего ты ждал».

Что бы ни показал магнитоскоп, это явно не было ни естественным камнем, ни минеральным образованием. Сигнал был слишком громким, слишком равномерным, а он знал эту местность достаточно хорошо, чтобы понимать, что они наткнулись на поистине огромную аномалию. Нет, что бы это ни было – оно было построено кем-то… или чем-то. Теперь ему хотелось просто это увидеть. Конечно, заработать на этом тоже было бы здорово – он не мог отделаться от мысли, что случится, если они обнаружат останки какой-нибудь ранее неизвестной расы. Его имя… их имена, его и Энн, напишут в учебниках по истории, наряду с Буркхардтом[4], Коидзуми[5] и остальными.

Ньют просунула голову между сиденьями родителей.

– Папочка, а когда мы вернемся в город?

Расс улыбнулся.

– Как только разбогатеем, Ньют.

– Ты всегда так говоришь, – надулась она. – Я хочу вернуться. Хочу поиграть в Лабиринт чудовищ.

Тим толкнул ее и приблизился, заглянув в глаза.

– Ты слишком много жульничаешь!

– Неправда! Просто я лучше всех.

– Еще как жульничаешь. Все время ходишь туда, куда мы не можем пролезть.

– Ну и что? Поэтому я и лучшая.

Энн, раздраженная, обернулась к ним.

– Прекращайте, вы оба. Еще раз увижу, как кто-нибудь из вас играет в воздуховодах, получите у меня!

– Ма-ам, – захныкала Ньют, – там все дети играют.

Расс мог бы их защитить, напомнить Энн, что если бы они сами оказались в «Надежде Хадли» детьми, то наверняка проводили бы все свое время исследуя систему воздуховодов, тянущихся по всему объекту. Но в ту минуту он утратил способность связывать слова в предложения – не говоря уже о выражении сколько-нибудь убедительной мысли.

Все, что он мог сделать, – это только убрать ногу с педали газа и наклониться вперед, разглядывая через лобовое стекло массивную форму, маячащую впереди в пелене вихрящегося пепла.

– Срань господня, – благоговейно проговорил Расс.

На первый взгляд, исполинский объект, вздымавшийся из земли, выглядел почти органическим, словно представлял собой огромные изогнутые останки какого-то гигантского инопланетного зверя. Когда вездеход медленно к нему приблизился, Расс разглядел, что эта форма действительно имела в своем облике некое сходство с биологическим объектом. И, без сомнений, была создана искусственно.

Но точно не людьми.

– О боже, – прошептала Энн.

Расс почувствовал, как сердце заколотилось у него в груди, и остановил вездеход. Они никогда не видели ничего, что имело бы такую форму подковы или необычное строение, как у биомеханоида, но вероятнее всего, это было судно. Звездолет. И судя по разрушенным скалам и грудам обломков вокруг него, Расс понял, что он упал сюда в результате крушения, пропахав камень и взметнув пепел в момент удара.

– Ну что, родные мои, – сказал Расс, – в этот раз нам крупно повезло.

Дети сдвинулись в сторону, и Энн натянула теплую куртку, шлем и очки для защиты от задувающей пыли. Расс заглушил двигатель и последовал ее примеру. При этом все четверо продолжали возбужденно тараторить. Они надели ремни с пробоотборниками, фонариками и рациями ближнего действия, позволявшие им переговариваться без необходимости срывать голос в крике.

Взяв камеры и проверив оборудование, Расс с женой выбрались из вездехода и спрыгнули на землю. На них обрушились мощные порывы ветра, и Расс постарался встать так, чтобы заслонить от него Энн. Ветер напомнил ему об Отто и Кёртисе, и он мысленно пообещал себе быть осторожнее обычного и следить за небом – нет ли там признаков, что погода портится.

Дыхание облачками вырывалось у них изо рта. Температура упала.

– Вы, дети, оставайтесь внутри, – крикнула им Энн. – И без выходок! Мы скоро вернемся.

Включив фонарь на шлеме, Расс двинулся к заброшенному объекту, продираясь сквозь пыль, а затем взбираясь на скальный выступ, что вырисовывался среди пепла. Энн догнала его, когда он задержался, чтобы изучить форму и странную текстуру корабля.

– Не стоит ли нам сообщить, что мы нашли? – спросила Энн.

– Давай сначала узнаем, что это, – предложил Расс.

– А может, просто скажем: «огромная странная штуковина»? – хмыкнула Энн.

Это была шутка, но произнесла она ее с достаточной серьезностью. В голосе Энн слышалась тревога, и Расс не мог ее в этом винить. По правде сказать, ему и самому было слегка не по себе, хотя он и не желал этого признавать. С виду «огромная странная штуковина» пролежала здесь целую вечность – может, несколько столетий. Чем бы она ни была когда-то, сейчас она мало чем отличалась от старого скрипучего дома с привидениями, который стоял в тишине где-нибудь на отшибе.

Энн обогнала его, спустившись с выступающей скалы сквозь вихрящийся пепел и поднявшись по каскаду камней рядом с самим кораблем. Расс коснулся поверхности корпуса одетой в перчатку рукой: проведя в одну сторону, он почувствовал, что текстура была грубой и пролинованной, в другую – наоборот, гладкой.

Они двинулись вдоль корабля, но уже через несколько минут Энн, шедшая впереди, замерла.

– Что это? – спросил Расс, поравнявшись с женой.