Чужой. Сердитый. Горячий (СИ)

— Неужели? — смеюсь я. — Тогда пойдем тебя лечить.

Пару часов мы просто ещё разговариваем. Я лежу на его горячей обнаженной груди, а он водит пальцами по моей спине. С ним так спокойно… Он много рассказывает о себе, своей семье, работе, о своих амбициях. Его интересно слушать, и совсем не хочется вмешиваться или дополнять. Мой мир сузился только до этой квартиры и Вадима, а остальное в эти минуты мне неважно.

Жизнь начинает делиться на «до» и «после», как в книге. Первую часть не хочется перечитывать, ее хочется сжечь к чертовой матери. А вторую дочитать до конца и облегченно выдохнуть. По крайней мере, сейчас моя «вторая часть» сказочная и романтичная. Мы вместе.

Вадим засыпает. Я лежу, не шевелюсь. Слушаю его глубокое равномерное дыхание, ещё раз обдумывая свою безумную идею, чтобы покончить со всем этим кошмаром, и какое-то время не могу решиться выбраться из этих жарких объятий.

Я смотрю на Вадима, которого освещает бледный свет из окна. Черты его лица стали острыми, немного опасными и угрожающими, но я знаю, что это лишь игра теней. Вадим привлекательный, и не только внешне, но и внутренне. Характерный, но умеет тормозить, в отличии от меня. И узнав его поближе, вижу, как он одинок… И это одиночество хочется заполнить собой, чтобы он думал обо мне всегда так же, как и я о нем.

Внутри что-то решительно щелкает.

Я осторожно подбираю его запястье со своей талии, придерживая и медленно выкатываюсь из объятий Вадима. Быстро пододвигаю свою подушку, положив на нее его руку и прислушиваюсь к равномерному дыханию, которое ничуть не изменилось.

Хватаю свою сложенную одежду, которую оставила на подоконнике с сумкой, и мышкой выхожу из комнаты, прикрывая дверь. Быстро одеваюсь в джинсы, толстовку, расчесываюсь и заплетаю хвост.

Курточку не надеваю из-за того, что слышен шелест материала. Закидываю на плечо сумку и подхватив из ключницы один из экземпляров ключей, открываю дверь. Ну, как открываю… Тихо шкрябаю замочную скважину и не могу понять, почему дверь не поддается.

Меняю ключ за ключом, которые прикреплены к одной связке и начинаю нервничать. В дрожащей руке ключи падают, а я замираю, будто это мне поможет оправдаться. Не услышав шагов, задумчиво смотрю на дверь и подсвечиваю своим телефоном замки. Огорчаюсь, когда он один-единственный и не поддается моему напору.

Измученно выдыхаю. Провальная я беглянка, которая даже дверь открыть не может! Но я же Соколовская, а поэтому кладу вещи на пол и встаю на колени, пытаясь протиснуть проклятый замок.

Свет зажигается резко, отчего я дернулась. Смотрю на дверь и вспоминаю, как мой отец совсем недавно поймал меня на горячем. Вадим, оказывается, тоже имеет чуйку.

Оборачиваюсь и поднимаю взгляд на Вадима передо мной, который облокотился об дверной косяк и сложил руки на груди. Видимо, ждет объяснений, но я молча поднимаюсь, не решаясь искать оправдания.

— Яра, — зовёт низко и требовательно.

Моё сердце забилось с такой волнительной силой, что даже немного закружилась голова.

— Что ты делаешь? — чеканит он каждое слово.

Молчу. Да и что я ему сейчас скажу? Он имеет полное право злиться, так как он ложился спать и не подозревал, что я соберу вещи и решу тихо уйти, чтобы найти Кирилла, а позже связаться с Гордеевым. Черти, как он так быстро проснулся и спохватился моей пропажей?

— Не это ли искала? — он достает из кармана спальных штанов ключ.

Знаю, что не имею право возмущаться, и как только оно проскальзывает на моём лице, опускаю голову пониже. Чувствую себя, как в детстве, когда подралась с девочками в школе, и стою перед родителями, переминаясь с ноги на ногу, не зная, как себя оправдать.

— Умница, что попробовала усыпить мою бдительность. И спасибо, что не додумалась использовать снотворное, — неожиданно говорит Вадим, и я изумленно поднимаю голову, вперив свой взгляд в серые глаза. Мне послышалось? — Но теперь я не выпущу тебя из квартиры ни под каким предлогом. Переодевайся и ложись спать, — меня морозит не от зимнего холода, а от его тона.

Он обижен. Понимая это, взгляд Вадима ошпаривает меня изнутри только своим взглядом, когда я чувствую свою вину. Но я же его не обманула… Хотела только защитить, так же, как он это делал на протяжении стольких недель!

— Вадим, я хотела, как лучше… — тихо шепчу я.

Черт. Неужели он не спал? Или я громко одевалась? Шумела замком? Не понравилась подушка? Почему он проснулся? Хотя… Если бы не он, кто знает, на что я могла пойти ради него… Вдруг бы действительно пустили пулю в лоб.

Очередной раз уберег от неприятностей… Но внутренне я с этим не согласна.

Вадим отправляется в спальню, и я за ним. Неожиданно он начал меня раздевать, но при этом не смотрит в глаза, молчит. Мне не по себе от этого всего. Присаживается, снимает с моих ног кроссовки. Немного напрягаюсь, потому что вспоминаю, как Гордеев не раз раздевал меня лично, чтобы зверски наказать.