Чужой. Сердитый. Горячий (СИ)

— Я ценю не твою работу, а тебя всецело, дорогая, — он перебирает мои пальцы. — И ты важна для меня больше, чем, можешь представить. Ты как воздух. Без тебя трудно дышать. Ты как солнце, без которого холодно. И ты моя жена, без которой я не представляю своего существования, — он не говорил это тихо.

Соседние столики точно расслышали этот фальшивый сценарий в признании любви. И хоть Гордеев был откровенен, он расчетливо просчитал время и место подобной речи, в этот момент даже музыка остановилась! Выкрутился, засранец, к тому же еще и в преимуществе остался. Просто верх эгоизма и находчивости.

— Это так трогательно, Максим, — я накрыла его ладонь своей второй рукой.

— Поднимайся, пойдем потанцуем, — говорит так, чтобы у меня не вышло отказаться.

— Давай немного позже, я еще не до конца пришла в себя и хочу припудрить носик, — улизнула я от ужасно сложных танцев, от которых меня может вырвать прямо на публике.

— Тебя проводить?

— Нет, что ты. Я же не совсем беспомощная. Кажется, с тобой хотят поговорить твои коллеги, — указала я на вовремя идущих к нашему столу мужчину со своей женой.

С большой неохотой, Гордеев все-таки меня отпускает.

Часть 6.1

Время начало стремительно приближать меня к неизбежному часу.

Мое самочувствие не улучшалось, скорее наоборот — я мучилась каждую прошедшую минуту в томительной боли. Уже дважды я была в уборной и мысленно поблагодарила девушек-стилисток, которые сложили в мою сумочку мини-набор косметички. Но я была настолько обессилена, что около десяти минут провела у раковины, умываясь и дыша свежим воздухом из открытой форточки в уборной, забыв обновить макияж.

На ногах стоять труднее всего, поэтому я села на подоконник, приклеившись спиной к холодному кафелю, прикрыв глаза от облегчения. Сейчас меня уже посетили мысли, что в таком состоянии я ни то, чтобы сбежать, но и дойти до чертовой парковки не в состоянии. Каждый шаг вызывает тошнотворные спазмы, в висках бьют ударные, отчего часто хочется морщиться и простонать, а сил… Сил бороться совершенно не осталось.

Сегодня не тот день.

Нужно поговорить с Вадимом. Как бы там ни было, я сама выживала рядом с Гордеевым больше полугода, а значит, выдержу еще несколько дней. Меня пугало только одно — последствия неудавшегося побега, а сейчас я как никогда ранее обречена на провал.

Дверь открывается слишком резко и громко. Ручка двери бьётся об кафельную стену, заставив меня вздрогнуть. Я вижу взволнованного Гордеева, который сразу же хмурится, быстро обнаружив свою пропавшую, но не способную сбежать, жену.

— Прости… — я едва тяну собственный голос. Максим подходит ко мне, ласково касается щек и шеи, опускает руки на плечи и как-то облегченно вздыхает. — В холле ужасно душно и мне стало дурно.

Я вижу время на его наручных часах, которого, кстати, у меня нет. Семь минут — сейчас должен начаться аукцион, если еще не начался.

Как бы ни хотелось принимать такое трудное решение, все же я его приняла — планы на побег придется кардинально изменить. Жертвовать собой и ребенком в попытке, которая в большем процентном соотношении может оказаться провальной, я не стану. Никогда не стану.

Ни за что.

— Я отдам распоряжение отпереть больше окон и дверей, там действительно стало душно, — кивнул Максим, несколько напряженно поджимая губы в тонкую полосу.

Он внимательно изучает мое лицо, немного хмурится и гладит мое плечо. От его нежности я настораживаюсь и даже в мыслях какой-то просвет… Естественно, от напряжения и предчувствия чего-то очень нехорошего.

— Ярослава, благотворительный аукцион уже начался. Мне нужно твое присутствие в холле. Мы ведь сюда не просто так пришли, верно? Ты моя любимая жена, и сегодня каждый должен это усвоить, — Гордеев заглядывает в мои глаза. — Я планировал закончить вечер сюрпризом для тебя… Для нас и нашего будущего, но вижу, что ты неважно себя чувствуешь, — с явным намеком говорит муж. — Я отменю свои планы, а тебе стоит высидеть всего один час, потом поедем домой и я о тебе позабочусь.

— Да, конечно, — лениво отвечаю я, поддерживая мужа в его решении.

Последнее время он верно пытается выслужиться и проявить ко мне необычайную нежность… Чтобы я меньше сопротивлялась процессу зачатия ребенка. Думает, что я не вижу перемен? Раньше всего лишь за одно неверное слово прожигал таким ядовитым взглядом, что можно было поперхнуться только одним воздухом! А сейчас он изображает из себя того, кем он не является. Как раньше, еще в Москве, когда такой сексуальный, нежный и харизматичный мужчина вызывал сплошной восторг в моем девичьем сердце.

Гордеев предусмотрительно посадил меня за столик подальше от сцены и ближе к распахнутым окнам, где приятно развиваются гардины от порывов свежего ветра. Я совсем ничего не знала об аукционе и планировании вечерней программы банкета, но Вадим точно указал время, а значит план однозначно есть. Вот только, как подать ему знак, что я сегодня не готова..?