Чужой. Сердитый. Горячий (СИ)

Вадим, закончив с печью, обратил внимание на уснувшую девушку. Подошел ближе и внимательней присмотрелся к бледному лицу с ярко-красными щеками, досадно покачав головой. Он подтянул одеяло повыше, укутывая девушку и сел рядом.

Вадим позволяет себе прикрыть глаза от усталости. Денек вышел тяжелым.

В его кармане вибрирует телефон. Только на этот раз звонит не полковник — он точно знает. Это Соколовский, который только что узнал, что его сестра еще не в безопасности на полпути домой, а бог знает где с ненастным ему Волковым.

Вадим раздражается только от одной мысли, что должен разговорить с Соколовским и решает, что не сейчас. Не сегодня. И может быть, даже не завтра. Он работает, хорошо работает, но за долгий результат ответит, когда Ярослава будет дома.

Следователь со злостью проводит по сенсору смартфона и, кажется, еще немного больше силы и стекло под нажимом пальца просто треснет. Соколовский всегда добивается внимания, поэтому после скинутого звонка, он начинает писать сообщения, которые градом посыпались на телефон Вадима.

«Слушай сюда, ублюдок, если ты допустишь еще одну ошибку — я сделаю все, чтобы ты пожалел об этом. Думаешь, я ничего не знаю? Полковник лично докладывает о происходящем, в то время как ты прячешься от меня, как крыса!»

Вадим корит себя за то, что не выключил телефон и не отложил его в сторону. Он читает сообщение, возрождая в себе чувство ненависти к Андрею Соколовскому, когда совсем недавно пытался отпустить эту непосильную для него ненависть. Хотя бы на время, пока помогает Яре, которая совсем ничего не подозревает о своем брате, который ведет себя, как полный отморозок.

«И лучше бы тебе не знать о том, что будет с твоими мизерными яйцами, если с моей сестрой что-нибудь произойдет. Но знаешь, недавно я узнал, где сидит Пес с его подельниками, и поверь мне, прописать тебя рядом на койке с этими тварями совсем нетрудно»

Волков оборачивается на девушку, которая зашевелилась под одеялом и свернулась в маленький комочек. Он долго смотрит на безмятежное нежное личико, впервые за долгое время на нахмуренные брови и не льющиеся рекой слезы. Он знает, что Ярослава сильнее их всех и обязательно справится со всеми трудностями… Но как же его раздражает этот высокомерный Соколовский, который отдает ему прямые приказы и открыто угрожает!

Был только он рядом с этими язвительными речами, Вадим мы с радостью поучаствовал в драке, избавляясь от внутреннего напряжения.

«Заканчивай игры, Волков. Работай. И не смей прикасаться к моей сестре»

Не прикасаться?

Вадим кривит губы и хмыкает.

С чего бы ему хотеть прикоснуться к капризной и скандальной девчонке? Он всего лишь собирается ее очередной раз согреть теплом своего обнаженного тела и это, конечно же, знать Соколовскому необязательно.

Часть 10. Время

Эта ночь выдалась для меня особенно трудной. Мне на какое-то мгновение даже показалось, что Вадим изощрённо надо мной издевается, прикрываясь тем, что у меня температура. Едва я закрывала глаза, как он яростно меня тормошил и заставлял пить что-то безвкусное и тёплое, надоедливо ворча на ухо, что я слишком капризная.

Из-за гадкого… Кипяточка, которым он меня едва ли не насильно спаивал и тут же заваривал новый с какими-то странными травами из непонятного пакета на столе, мне приходилось несколько раз выходить на улицу в поиске туалета. Именно это худшее в этом моменте — на улице ни единого источника света, до мерзости холодно и страшно.

Да, долгожданная свобода не всегда такая сладкая, как думаешь. Но моя «свобода» на самом деле очень и очень впечатляющая, давно забытая и интересная… Особенно когда следователь тащит тебя в забытое богом место, в полуразрушенный дом с сортиром на улице. Ну, не привыкла я к такому неожиданному комфорту и мне все равно, что он закатывает глаза, когда я очередной раз говорю о страшном сортире на улице!

Зато под одеялом было достаточно жарко, чтобы я запрыгивала в неё слету и едва моя голова касалась подушки — засыпала. И снова всё по адскому кругу: Вадим снова меня тормошит, я игнорирую, пока он меня не сажает так, чтобы я облокотилась на его грудь и заставляет выпить три глоточка кипяченой гадости, а потом ещё и ещё… И ещё!

Утром я просыпаюсь первая, причём под внушительной тяжестью тела Волкова, который развалился на всю кровать, крепко удерживая меня за предплечье, накрыв бедром и ногой, будто я собираюсь сбежать.

Повернувшись к парню, я замечаю ангельское лицо, которое лишено угрюмости, злющего взгляда и напряжённых губ. Расслаблен и спокоен, что мне удаётся увидеть слишком редко, а такого — никогда. И только тёмные круги под его глазами доказывают мне, что это не он надо мной всю ночь издевалась, а я над ним. Становится стыдно за то, что я всю ночью конючила, но совсем чуть-чуть.