Чужой силуэт

– Значит, соседка опознала Вихарева, – не спрашивая, а констатируя факт, сказала Дарьяна.

– Татьяна Алексеевна, – кивнул Федот.

– Не знаю имени-отчества, я здесь почти не жила, почти сразу в Битово переехали.

– Агата в этом доме раньше не жила?

– Нет.

– Недавно поселилась. Выселила тебя, мужа… Или Белокрылов все-таки бывал у нее?

– Это уже не имеет значения, – думая о чем-то своем, сказала Дарьяна.

А думать она могла о Вихареве, о том, как подать ему знак.

Стационарный телефон на одном столике, мобильный на другом, Федот наблюдает и за тем, и за другим. При этом в телевизор нужно смотреть не отрываясь. А в кресле через журнальный столик сидит Дарьяна в длинном шелковом халате, волосы распущены, глаза и губы накрашены, взгляд притягивается к ней как магнитом. Нелегкая у него задача.

– Имеет. Если Вихарев ревновал его к Агате.

– И как ты собираешься его брать? – спросила Дарьяна.

– Увижу – выйду с тыла.

Федот ввел Дарьяну в заблуждение, сказал, что дежурит в одиночку.

– А если не увидишь?

– Должен увидеть.

– А сам справишься?

– Не знаю, должен… Или нет?

– Я откуда знаю?

– Вообще-то Вихарев в десантных войсках служил, кое-что умеет.

– А если Вихарев не один будет?

– А вот об этом я как-то не подумал… О том, что его вообще может не быть, думал. А о том, что их двое может быть… Или трое…

– А может не быть вообще?

– Ну, если это не Вихарев Леву твоего убил.

– А еще кто мог?

– ФСБ могла, – пожал плечами Федот.

– Да ладно!

– А что, убивают Белокрылова, убивают его жену, кто остается на хозяйстве? Кто-то же управляет сейчас бизнесом Льва Дмитриевича? Есть человек?

– Да, есть. Кто, не знаю, но есть.

– Хозяев нет, управляющего берут в оборот, подчиняют себе, и вся мебельная схема работает на ФСБ, ну, на крышу из ФСБ.

– А такое возможно?

– Теоретически да.

– Вы тоже кому-то крыши делаете? Там, в Битово…

– Так, слегка…

– И платят вам слегка?

– На жизнь хватает… Можно, конечно, поднять ставки. Чтобы хватало на красивую жизнь.

Кажется, Федот понимал, к чему клонит Дарьяна. Белокрылов ушел в прошлое, Грушин не вдохновляет, а жить на что-то надо. А Федот молодой, сильный и, главное, перспективный. В милиции тоже можно хорошо зарабатывать, если уметь. А главное, хотеть. И риска не больше, чем в случае с Белокрыловым. Тот никого не крышевал, но все равно нашел свою пулю.

– А так можно?

– Сафрон давно предлагает сотрудничество, мы закрываем на него глаза, а он за это нам отстегивает. Обещает хороший процент и каждому дом у Глубокого озера.

– У Глубокого озера хорошие дома, – заинтригованно сказала Дарьяна.

– Надо всего лишь согласиться.

– Может, выпьем? У меня коньяк есть хороший, «Реми Мартин».

– Ну, если только чуть-чуть и с кофе.

Кофе с коньяком хорошо разогревает кровь, может даже бросить в жар. Именно это сейчас и случилось с Федотом. Дыхание участилось без всякого кофе.

– Ты со мной? – поднимаясь, спросила Дарьяна.

– Да я не могу. – он кивком указал на телевизор.

– Я быстро!

Телефоны она оставила в комнате, и все же Федот осторожно заглянул на кухню. Дарьяна никому не звонила, поставила на огонь турку с кофе, подошла к окну, долго смотрела вниз, но знаков никому не подавала. Наверное.

И коньяк она подала, и кофе, и коробку шоколадных конфет, хотя слаще уже и быть не могло. Одно ее присутствие и пьянило, и бодрило одновременно.

– Ну, что там в эфире? – спросила она.

– Да пока спокойно.

– Может, и не будет ничего?.. Не хочу, чтобы ты отвлекался, – сказала она, многообещающе глянув на него.

– От тебя?

– От меня! – с игривым вызовом заявила она. – Или ты хочешь отвлечься?

– Хочу. Но не отвлечься.

Дарьяна посмотрела на него так, как будто он признался ей в любви, стыдливо отвела взгляд, затаенно улыбнулась. Выпила с ним, посидела немного, ничего не говоря, вышла из комнаты, на телефоны даже не глянула. И все же Федот проследил за ней. Дарьяна закрылась в ванной, он приложил ухо к двери, но услышал лишь шум воды из душевой лейки. Чуть погодя включился фен.

Он во все глаза смотрел в экран телевизора, на дверь, когда Дарьяна вошла в комнату. Волосы чистые, высушены, распущены, свежий макияж на лице. Федот молчал, но все его естество тянулось к ней. Дарьяна чувствовала это. Улыбнулась и, ничего не говоря, села к нему на колени, заслонив собой экран телевизора.

– Обними меня, – прошептала она, обвив руками его шею. При этом она повернулась к нему лицом, полы халата разошлись, из-под них вынырнула белая грудь с возбужденным соском, Федот не удержался, поймал его губами, Дарьяна сдавленно застонала, откинув назад голову. Телевизор вмиг вылетел из головы, а вместе с ним и Вихарев.