Идиот! Я же только что поставил на кон свою жизнь с пятидесятипроцентным шансом! Долбаный перфекционизм… Пожалел легендарный свиток удачи. Впрочем, фигня, я выиграл! Свиток остался со мной, а победителей, как известно, не судят.
Я вытер рукавом пот со лба, открыл дверь, заглянул в хранилище и разочарованно выдохнул. В центре небольшой синей комнаты стояла металлическая тумба с тремя лежащими предметами. Толстая, потрепанная с виду книга в потрескавшейся кожаной обложке, маленькая черная мензурка и гигантский камень души. И все, никаких тебе сундуков с золотом и прочих сокровищ Али-Бабы. Нет, все эти предметы, возможно, бесценны, но никакой практической пользы я с них получить не смогу.
Ладно, чего уж теперь ныть! Я зашел в комнату, подобрал с тумбы камень и сфокусировал на нем взгляд:
О-хре-неть! В него можно засунуть целого бога! Однако практической пользы, как я уже говорил, никакой. Для того чтобы поместить в камень душу, нужно, во-первых, уметь это делать, а во-вторых, тот, чью душу ты собрался туда поместить, должен потерять восемьдесят процентов ХП. Кто, скажите, может так продамажить Великую Сущность? Нет, понятно, что сюда можно засунуть душу поменьше, но это форменный идиотизм. Душу в камень можно поместить только один раз, и тратить его на мелочь – это все равно что стрелять ядерной ракетой по муравью. Ладно, может быть, через тысячу лет пригодится…
Я улыбнулся, убрал камень в сумку и взял с тумбы мензурку:
М-да… Как-то стремно его использовать. Необратимые изменения… Хвост с рогами вырастет, а тело покроется чешуей?
Хреново, что фиал не персональный, а значит, его можно поднять с моего трупа. Бел говорил, что допустить такое нельзя. Мгновение подумав, я снял с пояса бутылочку с зельем энергии и вставил на его место фиал. Разобью, если не останется другого выхода, а как только доберусь до личной комнаты, уберу от греха в сундук. Оттуда его точно никто, кроме меня, не вытащит.
На потрескавшейся кожаной обложке были изображены все те же черный костер и черное солнце. Интересно, что эти символы означают? Обязательно загляну в «Летописи» и поищу.
Я открыл книгу, перелистнул пару пожелтевших страниц и удовлетворенно кивнул. Книгу писали понятным каллиграфическим почерком.
Ладно, читать ее нужно долго, и этим я тоже займусь потом.
Я убрал манускрипт в сумку, и перед глазами ожидаемо побежали системные строки:
Потеря персонажа – это же окончательная смерть? Интересно, как такое вообще возможно? Впрочем, ни книгу, ни фиал я никому отдавать не собираюсь. Глупо умирать, когда у тебя впереди бесконечная жизнь. Ладно, читать буду потом, когда окажусь в безопасном месте, а сейчас пора идти, я еще к Даше хотел заглянуть.
Внизу, в холле, две дежурившие жрицы о чем-то разговаривали с патрульными. Заметить меня тут никто не мог, и я спокойно проскользнул в дверь, ведущую к жилым покоям. Словами не передать, что я испытывал. А что, если Даша там не одна? Что, если она уже кого-то себе нашла? Да любой местный из благородных является лучшей партией, чем бездомный разбойник! Впрочем, дом у меня уже есть. И вообще, может быть, я зря себя так накручиваю?