Чужой среди чужих

Девушка оказалась понятливой, быстро подобрала с земли пачку с анальгином и забросила несколько таблеток Шуту в рот. Чуда не случилось, голоса тише не стали и свет не потускнел. Предстояло терпеть это еще около получаса, прежде чем начнет развиваться эффект.

"Надо уйти туда, где меньше людей", — первая здравая мысль за этот вечер.

— Вам лучше обратиться в больницу, — все так же псевдозаботливо заявила девушка, бросив взгляд на надпись на блистере.

— Не стоит. Это лишнее, — бросил в ответ Шут и попытался забрать у нее упаковку.

— Вы едва стоите на ногах, горстями глотаете болеутоляющее и у вас идет носом кровь, — безапелляционно заявила незнакомка и достала из кармана пиджака сотовый. — Если будете продолжать утверждать, что с вами все в порядке, я вызову не "скорую помощь" а санитаров из психиатрической лечебницы.

Никогда, никогда не делайте добро людям, если они вас об этом не просят. Это может очень плохо кончиться. Именно эту истину Шут сейчас намеревался объяснить надоедливой особе предельно доступным и членовредительским способом. Резко перехватив ее руку с телефоном, он медленно и с расстановкой выдал ей прямо в лицо.

— Мне не нужна ничья помощь, особенно твоя. Ты никуда не будешь звонить. Сейчас ты пойдешь и убьешь себя об ближайшую стену.

Возможно, говорить так резко не стоило. Это бы вызвало подозрения у слежки, да и просто не вежливо убивать людей за излишний альтруизм. Возможно, Шут бы даже пожалел в будущем о своей резкости. Могло даже статься, что вид убитой его словами девушки заставил бы его пересмотреть жизненные взгляды и наставить на путь истинный. Так вот, ничего такого не произошло. Девушка только удивленно глянула на него и без тени страха констатировала:

— Да парень, что–то тебя реально таращит, — она убрала телефон. — Уболтал чертяка, звонить не буду. Но ты мне расскажешь, что за ерунда с тобой творится.

Шут только тупо пялился на нее, пытаясь понять, почему она не кинулась немедленно расшибать голову о кирпичную кладку. А потом, сквозь шквальный поток ощущений и вуаль боли пришло понимание, что же было не так с этой нахалкой. "Глухая". Человеческое существо, в силу каких–то причин нечувствительное к психическому излучению, и чей разум труднодоступен для чтения. "Глухие" часто встречались среди алкоголиков и наркоманов со стажем, чьи мозги были разрушены настолько, что менялась рабочая "волна". Среди сумасшедших и умственно отсталых с органическими и генетическими поражениями мозга "глухих" было подавляющее большинство. Девушка перед ним не была похожа на наркоманку или шизофреничку, но ее сознание было затянуто характерной молочно–белой пеленой. Различимы были только самые поверхностные мысли, одной из которых сейчас было недовольство необходимостью выполнять крайне дурацкий приказ. Приказ?! Шут подался назад. Цуруми, хренов старый клещ, мать косоглазую твою в веслом в душу! Переиграл по всем статьям, даже не зная этого!

"Подослал для близкого контакта именно такого агента, которого я при всем желании не могу взять под контроль! Только убить, и этим моментально себя раскрыть!"

— Эй, ты там в нирване что ли? — девушка беззастенчиво щелкнула у него пальцами перед носом.

— Эээ, нет, — промычал Шут, отчаянно пытаясь выжать из измученного мозга хоть какой–то план.

— Угу, заметно. Слушай, ты там чем ширнулся, что так вставило? — продолжала она в том же духе.

— Я не ширялся, просто голова болит, — почти честно ответил Шут.

— Голова, да? Так болит, что таблетки горстями лопаешь? — подозрительно осведомилась агент.

Шуту в ней было ненавистно решительно все. От проклятой "глухоты" до развязанной манеры говорить и легкости, с которой она без спроса перешла на "ты". Если бы не гарантированное наличие камер наблюдения в этом районе, он бы прикончил ее голыми руками, а после разобрался с памятью прочих "топтунов".

— Ага. Простудился кажется, — ляпнул он первое, что пришло на ум.

— Простудился, — хмыкнула девушка. — Ладно, простуженный, ты далеко живешь?

— Нет, всего десять минут на автобусе отсюда.

— Ну, пошли домой тогда, — она ухватила Шута за рукав и потянула за собой.

— Эй, вы что вообще делаете?

— Что не так? — невинно спросила агент.

— В Японии считается нормой приставать к незнакомым людям на улицах? — едко осведомился псайкер. — Я думал, в этой стране живет культурный народ.

— Это сказка для гайдзинов, — отмахнулась девушка. — А ты недавно приехал?

"Ага, вон куда копать начали…"

— Нет, но я недавно начал сталкиваться с очень необычными вещами.

— О, необычных вещей в Токио‑3 хватает, я в этом убедилась, хотя тут всего как полдня — кивнула девушка с показным пониманием. — Так, простуженный, у тебя имя есть?

— Александр Ларкин.

— А я Айми, Айми Игучи. Сказала бы, что рада знакомству, да что–то ты какой–то больно кислый.