Читаем Чужой среди чужих полностью

Чужой среди чужих

— Вам, видимо, ваша должность кажется слишком высокой?

— Не кажется. Кстати, как поживает Синдзи?

— Какое вам дело?

Ларкин развернулся к ней, растянув рот в неожиданно тихой улыбке.

— Этот мальчик напоминает меня самого в те же годы. Брошенный теми, кто должен дарить тепло. Не видящий собственного будущего. Втайне ненавидящий весь мир. Последнее, кстати, просто великолепно.

— Ларкин! — угрожающе прорычала Мисато. — Возьмите свои слова назад, и я сделаю вид, что ничего не слышала.

— С какой стати? Я все верно сказал. Совсем недавно он уже был готов разменять все население планеты на собственную неприязнь к отцу. А теперь, когда вы с упорством, достойным лучшего применения, взялись делать из него машину для убийства — долго ли сможете поддерживать его лояльность?

— Я приказываю вам замолчать!

— "Просто скажите мне, куда стрелять". Знакомые слова?

Глаза Мисато сузились в неприметные щелочки, рука инстинктивно потянулась к оружию под мышкой.

— Не представляю о чем вы.

Ларкин вдруг весело рассмеялся.

— В этом вся наша Мисато. Бегает от правды, сколько себя помнит. Сперва отца в могилу загнала, потом парня отшила из–за собственных тараканов в голове, теперь вот подчиненного изводит.

— У вас пять секунд что бы объясниться, после чего я вызываю Второй отдел. Вы ведете себя слишком подозрительно.

— Не зачем беспокоить нашу доблестную службу безопасности, потому что мне нечего объяснять, — Ларкин картинно прикрыл лицо ладонью. — Я просто мою полы, только и всего. Но знаете, капитан. Если вы бросите дело на самотек — Синдзи уверенно проследует по тому же пути, что и я. Если честно, мне бы очень хотелось продолжать видеть в Синдзи защитника, а не Судью Мертвых. Так что не трогайте телефон и оставьте в покое пистолет. Не хотелось бы причинять вам вред, но учтите, что я выше вас на голову и в полтора раза…

Ларкин оборвал фразу на полуслове и резко шагнул в сторону. Его лицо, до этого момента просто вызывающее неприязнь и отвращение своей полубезумной ухмылкой, вдруг исказилось до неузнаваемости, больше походя на оскал хищного зверя.

— Привет, Рок, а я тебя уже третий час высматриваю, вшивая ищейка, — пропел он голосом, из которого исчезли последние человеческие нотки.

Он обращался к высокому, ширококостному мужчине, который проходил мимо с кейсом в руках. Услышав слово "Рок", тот дернулся в сторону, ныряя рукой в карман, но было поздно. Мисато получила свое место не за красивые глаза, ей не единожды доводилось бывать в настоящем бою, но такое она видела впервые. Воздух вокруг уборщика словно пошел рябью, а сам он каким–то нечеловечески быстрым движением выхватил из–за пазухи нож, вогнал его в живот мужчины по самую рукоять и без малейшего видимого усилия провернул. Несмотря на страшную рану, тот смог вытащить из кармана руку с зажатым в ней небольшим револьвером… поздно. Человек испустил короткий высокий вопль, по телу его пошли конвульсии и он рухнул на тротуар, прямо в лужу собственной крови, не шевелясь и не издавая ни звука, только быстро дыша и глядя в пустоту расширившимися глазами; на лице его застыла гримаса невыносимого ужаса.

— Бросить оружие, быстро! — тех трех секунд, что заняли все эти события, Мисато хватило, что бы оценить обстановку и нацелить табельный пистолет в спину уборщика. — Руки поднять, так что бы я их видела!

Ларкин подчинился, двигаясь нарочито медленно.

— Поздравляю, капитан, — прохрипел он. — Давненько уже меня последний раз вот так брали на мушку. Но все равно кабинетная работа притупила ваши навыки, одну ошибку вы допустили.

— Заткнись, тварь!

— Знаете, что за ошибка? Вы стоите слишком близко.

В следующую секунду он стремительно крутанулся на месте, перехватив и отбросив в сторону держащую пистолет руку и проскользнув к капитану за спину. Спустя еще долю секунды Мисато почувствовала, как ее заламывает назад, а голова оказалась в крепком захвате, угрожающем сломать шею.

"Рано радуешься, тварь!", — она направила пистолет назад, предположительно в грудь противника, и спустила курок.

Точнее, попыталась это сделать. Потому что спусковой крючок оставался неподвижным. Потому что пистолет стоял на предохранителе. А передвинул флажок Ларкин, успев прикоснуться к нему всего один раз.

"Ублюдок…"

На солнечное сплетение капитана обрушился удар. Дыхание Мисато перехватило, все тело разом перестало повиноваться. Захват разжался, и она почувствовала, как оружие с неотвратимой силой вывертывается из ее руки. С усилием приоткрыв глаза, она увидел нависшее над ней лицо Ларкина, подернутое легкой дымкой. Нет, не лицо, звериную морду.

— Я же сказал вам, оставьте в покое пистолет.

Последним, что увидела капитан Оперативного Отдела Мисато Кацураги, были два вытаращенных, сочащихся жаждой крови глаза.