Чужой среди чужих

— Не сомневаюсь в ваших способностях сделать это, — от звуков голоса его собеседника у Эллисона по спине мороз продрал, и не только от странного акцента. — Но я не употребляю спиртного.

— Тогда позвольте поинтересоваться, чем я заслужил честь вашего визита? — как ни в чем не бывало, он наполнил один стакан и попытался принять расслабленную позу.

"Безукоризненно вежлив даже в такой ситуации. Потому что невероятно смел и обладает великолепным самоконтролем. Он годится".

— Так не интересно. Попробуйте предположить.

— Попробую, — легко согласился Эллисон, поскольку понимал, кто сейчас задает правила игры. — Логичнее всего было бы предположить, что вы пришли забрать мою жизнь или мой рассудок, как вы это уже делали. Однако я до сих пор неплохо себя чувствую, так что дело не в этом. Не похоже, что бы вы пришли просить защиты или перемирия, ваш психологический портрет не слишком точен, но такую возможность исключает. Поэтому я смею предположить, что вы решили предложить сотрудничество одному врагу перед лицом общего.

"Серафим" тихо засмеялся. Этот смех ввинчивался в уши, пронизывал насквозь все естество, заставляя мышцы предательски дрожать. Одно дело читать сухие сводки присланные по электронной почте, и совсем другое — вот так сидеть и слушать этот мягкий, раздирающий мозг голос. И не страшен был не только голос, сам вид этого неведомого чудовища в человеческом облике, сам факт его существования казались настолько отвратительными, настолько чужеродными, что трудно было даже элементарно фокусировать на нем взгляд.

— Врагу? Мистер Эллисон, настоящим врагом может быть только кто–то равный. А среди вас равных мне нет. Равные остались в Токио‑3, но они слишком крепко спят.

Не опускать глаза. Не опускать глаза. Не опускать глаза.

— Тогда я теряюсь в догадках, мистер…

— Ларкин. Или вы уже забыли мое досье?

— Простите, запамятовал.

— Причина моего визита предельно проста. Мне скучно. Пока вы не дадите мне скучать, ваша жизнь будет вне опасности.

Эллисон с трудом сдержал удивление.

— Кажется, я вас не правильно понял. Вы сказали…

— Вы все верно расслышали, мистер Эллисон. Вы владелец крупнейшего частного охранного агенства на Западном побережье, у вас контрольные пакеты многих промышленных предприятий, выполняющих заказы Пентагона и ООН. И кроме того, вы член Комитета Содействия Человечеству. Поэтому я не сомневаюсь в ваших возможностях развеять мою скуку.

— Простите, я…

Ладонь "Серафима" молнией метнулась вперед. Человек не успел даже отпрянуть, когда рука чудовища пробила грудную клетку и обратным движением вырвала еще трепещущее сердце…

Мистер Эллисон всхлипнул, моргнул… Наваждение, просто наваждение… "Серафим" все так же расслабленно сидел в крутящемся кресле и с безразличным видом созерцал собственные ногти.

— Не заставляйте меня сомневаться в вашей возможности развлечь меня, — прошелестел он.

— Хорошо, — Эллисон решил, что от удивления пользы будет не больше, чем от страха. — У вас есть какие–то особые пожелания, мистер Ларкин?

— Пожелания… — протянул "Серафим". — Пожелания. О нет, мистер Эллисон, не надейтесь что меня удовлетворят обыденные наслаждения. Я жажду узреть нечто великое, что бы весь мир стал картиной, которой я смогу любоваться. Я еще подумаю над этим, а пока скрепим наш договор.

Он протянул руку, как для приветствия. Эллисон, после короткого колебания пожал ее…

"Попался".

Лицо человека разом стало безмятежным и расслабленным. Медленно, словно во сне, он опустился в кресло.

— А теперь, мистер, — на ломаном английском прошипел Александр "Джестер"[1] Ларкин. — Слушайте меня внимательно и запоминайте каждое слово…

* * *

Шаг, второй, третий. И еще один. И еще один. Героиновый раствор — яд, ставший спасением — уже медленно расходится по телу, но он действует не сразу, надо стиснуть до треска зубы и держаться, держаться, держаться, держаться. Ну, где же ты, где ты, могучее и таинственное АТ-поле фиолетового спектра?! Почему ты не способно на то, что твоему обладателю нужнее всего — не можешь оградить его душу?! Ведь так хорошо было бы сейчас закрыться со всех сторон стенами золотого света и впервые за много недель вздохнуть с облегчением!

Шут сделал еще один шаг и оперся на стену, чтобы не упасть. Перехваченную еще за городом попутку он отпустил за два квартала отсюда, что бы в случае чего быстрее среагировать на возможную слежку. До двери мотеля оставалось пять метров, а силы были на исходе. Слишком долго пришлось провести без защиты в пропитанном безысходностью реве мегаполиса. Слишком много сил пришлось потратить, чтобы незамеченным пробраться в охраняемую на манер военной базы резиденцию члена SEELE, а затем уйти без следов. Больше, чем можно было себе позволить.

Из уголка левого глаза медленно выкатилась и побежала по щеке капелька крови. Хе–хе. Все, предел. Пока еще мозг сопротивляется оглушительному психическому Хору, мобилизует последние резервы, но может статься так, что внутричерепное давление возрастет еще больше, а там не выдержат стенки сосудов.