Чужой среди своих

После взаимного представления и собрания командиры ушли в штаб совещаться, а нас шумно, весело и гостеприимно принялись устраивать на место жительства. Особое внимание партизаны уделили нашим девушкам, которых до этого в отряде не было, что заставило хмуриться Лешу Крымова и Володю Богатырева, который, как я успел заметить, был неравнодушен к нашему врачу Ане.

Когда Наташа развернула рацию в штабе и начала работать, чтобы сообщить в центр о начале работы разведгруппы, вокруг сруба, где располагался штаб, сразу собрался весь лагерь. Люди радостно улыбались, тихо перешептываясь:

– Девушка-радистка с Москвой говорит. Со столицей. Может, про нас что скажут.

Их радость можно было понять. Оторванные от страны, они питались от слухов и не знали, как обстоят дела на фронтах, как живет страна Советов, не знали, что их ждет в будущем, но Москва их не забыла! Теперь все будет хорошо!

Первые два дня в лагере мы обживались на новом месте, а командиры тем временем формировали состав отряда и строили планы будущих сражений с фашистскими оккупантами. На третий день был объявлен общий сбор. Были зачитаны по фамилиям составы боевых групп и их командиры, затем объявлен командный состав партизанского отряда. Товарищ Град, как я и думал, стал заместителем командира отряда и одновременно замом по диверсионной работе. Сержант Антон Стукашенко остался, как и прежде, отвечать за разведывательную деятельность. Он, как мне стало известно позже, был белорусом, правда, не из этих краев. При его назначении почему-то только сейчас выяснилась одна интересная деталь: как оказалось, он был не просто сержантом, а сержантом государственной безопасности, и помимо разведки ему было поручено отвечать за внутреннюю безопасность. Меня не вписали ни в один из боевых отрядов, то ли решили не рисковать ценным специалистом, то ли не посчитали полноценным бойцом, которого можно сразу бросить в бой, а вместо этого временно закрепили за складом, который одновременно являлся арсеналом. Впрочем, без работы по специальности меня не оставили, засадив за разборку немецких документов и карт, которые были взяты у убитых солдат и офицеров. Складом заведовал Митрич, суровый, неулыбчивый мужчина, инвалид. У него было что-то с коленом левой ноги. Воевал с первого дня войны. Получив ранение, попал в госпиталь, который был разбомблен на третий день после того, как он в него попал. Ушел в лес, долго скитался и голодал, пока не примкнул к группе Липатова. Он прямо горел желанием мстить гитлеровцам и при этом понимал, что в армию его не возьмут, отправят в тыл, поэтому остался в партизанах. Складом, как и арсеналом, этот сарай можно было назвать с большой натяжкой, так как вещей и оружия в нем почти не было, а то, что лежало, требовало хорошего ремонта. Правда, присмотревшись внимательнее, я наткнулся на несколько комплектов немецкой формы.

– Это здесь зачем?

Кладовщик бросил брезгливый взгляд на форму.

– Стукашенко как-то притащил. Несколько комплектов. Они машину интендантскую остановили, еще в начале весны. Там и было. Сапоги разобрали, кое-кто штаны взял. Хм. А эти… у них размер малый. Словно на пацанов сшиты. Так и лежат.

– Интересно. Попробую примерить.

Скинул гимнастерку и надел френч. Не то что бы он сидел как влитой на мне, но выглядел нормально.

– Как?

– Дерьмово, – скривился Митрич. – Не. Сидит неплохо. Только смотреть гадостно на фашистскую форму.

– Здесь только френч и штаны. А ремень и головной убор есть?

– Тебе это зачем, парень?

– Вдруг нужно будет к немцам прогуляться. Разведать…

– Ты? – Митрич весело ухмыльнулся. – Не смеши! Какой из тебя разведчик! Давай, Костя, снимай с себя эту гадость и займись подсчетом консервов, а то наш повар мне всю плешь проел. Сколько всего? Сколько там банок?

На следующий день по лагерю поползли слухи о том, что готовится боевая операция, в которой собираются использовать всю боевую силу отряда. Наши ребята-десантники ходили довольные и важные. Вот это настоящее дело! Им будет чем гордиться! Даже Леша Крымов не преминул похвастаться передо мной своим участием в предстоящем бою. Как я узнал позже, командир и штаб спланировали операцию по уничтожению фашистских прихвостней – начальника полиции и бургомистра большого села. В отряде еще до нашего приезда знали, что через три дня, в субботу, у начальника полиции села Дудушки день рождения. Исполняется круглая дата, сорок лет. Вот он и решил отметить ее с размахом, собрав у себя дома всех местных предателей. Липатов, когда еще был командиром отряда, не решился начать войну с двумя десятками полицейских, а когда прибыли москвичи, сразу предложил этот план. Его можно было понять. В отряде стало на десяток больше бойцов, да и возглавляет сейчас их теперь опытный командир-пограничник.