Чужой среди своих (СИ)

От неё шибануло удушливой волной плохого лака для волос, скверных духов, пота и синтетики, но судя по всему, ни саму женщину, ни окружающих, это не смущает.

В отличие от супруга, дама не стала обременять нас поцелуями, ограничившись несколько кислой улыбкой, показав при этом золотые зубы и размазанную по ним помаду. Но если супруг одет на вырост, то дама, напротив, местами обтянута несколько избыточно, напомнив перетянутую верёвочками ветчинную колбасу. Даже цвет лица схожий.

— Очень, очень рады за вас! — подхватила мама, — Такое событие! Верочка! Поздравляем вас от всей души!

— Да, да… — вторила ей тётя Зина, — Свадьба, это же раз в жизни! Примите наши поздравления!

— Иван Аркадичь… — поводя головой, будто отгоняющая слепней лошадь, отец невесты взрыл асфальт носком грязной туфли и отчаянно перекосил физиономию. Не сразу понимаю, что это он так подмигнуть пытается…

— Нам бы… — Коля снова перекосился, и, отчаянно таясь от супруги, скептически наблюдающей за этими ужимками со смешанными чувствами. Среди них полагаю, преобладали «Когда же ты, скотина, нажраться успел» и «Потом поговорим», а отцов коллега, всё так же кривясь, выразительно щёлкнул себя по горлу.

— Нам пора, — поджав губы, сообщила монументальная Верочка, и, подхватив благоверного под локоть, потащила его с собой, не обращая внимания на робкие попытки сопротивления. Обернувшись, она одарила нас улыбкой Щелкунчика и затерялась за спинами гостей.

Почти тут же туберкулёзно прокашлялись динамики, издав под конец такой звук, будто кто-то высморкался в микрофон.

— Дорогие молодожёны! Мы собрались здесь, в этот торжественный день…

Какая-то немолодая тётка в перманенте, стоя в прицепе украшенного лентами и шариками трактора рядом с молодожёнами, говорила фразы, составленные, кажется, из одних только шаблонов.

— Во даёт! — восторженно обернулся к отцу стоящий впереди мужик, будто сошедший с пропагандистского плаката об истинных арийцах, — Речуга!

Он захлопал в ладоши, и в толпе поддержали его. Хлопаю вместе со всеми…

Отец, подмигнув мне и взяв супругу под локоток, начал проталкиваться поближе.

— Да что за чёрт… — обернулся было разозлённый мужик, — А-а… это ты, Аркадьич…

Это повторилось несколько раз в разных вариациях, и я заключил, что батю здесь уважают! Вот ерунда же… но честное слово, приятно!

В общем, уважение окружающих и решительность помогли нам занять козырные места возле трактора, встав так, чтобы всё было прекрасно видно и слышно, но не приходилось задирать головы.

— А сейчас… — утомившаяся директор Клуба начала говорить обрывисто, — слово родителям жениха!

В прицеп, не без труда подсадив упитанную супругу под зад, вскочил бойкий мужичок, не тушующийся толпы. Всё как и положено — пиджак не по размеру, лента через плечо, красное от выпитого лицо, вид лихой и придурковатый молодцеватый.

— С супругой мы вот вырастили молодца, значит, — начал он, не нуждаясь в громкоговорителе, — А теперь, значит, он совсем взрослый!

— Работящий! — надсадно перебила его супруга, теребя изработанными руками перед нарядного платья, смотрящегося на ней маскарадной одеждой, — Настоящий мужик! С четырнадцати лет работает! Сказал нам — хватит штаны за партой протирать, и пошёл деньгу зарабатывать!

Директор Клуба, выполняющая роль тамады, быстро перехватила разговор, и он потёк уже в нужном русле. Задавая родителям наводящие вопросы, и через раз сама же отвечая на них, женщина ухитрилась сделать из выступления нечто почти приличное.

— Слово предоставляется родителям невесты! — прохрипела в динамик заведующая.

— Нукась! — молодцевато поплевав на руки, Коля попытался подхватить супругу под бока, но лишь пошатнул её и прибавил градус веселья в народе.

— Давай… ты это! — запыхавшись и побагровев, сообщил он, толкая упирающуюся жену к прицепу.

— Эй… — найдя глазами кого-то в толпе, помахал руками отец невесты, — Володь! Давай-ка сюды…

Из толпы вывалился мужичок, мало отличимый от Коли, и они вдвоём, под смешки окружающих, попытались было впихнуть наверх этот памятник советской женщине. Наверное, у них бы это получилось, но перевязочки на ветчинной колбасе врезались в тело и затрещали, так что эту затею пришлось оставить.

— Так это… — растерялся Коля, — надо тово… придумать чево!

Но за него уже придумали, притащив откуда-то массивный табурет, и монументальную Верочку водрузили на постамент. Оказавшись в прицепе, она утвердилась на ногах рядом с дочкой, и, окинув собравшихся взглядом Медузы Горгоны на минималках, произнесла положенную по такому случаю речь.

— Во даёт… — негромко смеялся молодой парень рядом с нами, комментирующий некоторые, особо удачные, пассажи, — Воспитали они, как и положено… х-ха! Если бы все так воспитывали…

Наконец речи закончились, и молодые пересели в украшенный лентами и шарами «Москвич» оранжевого цвета. Несколько потрёпанный, он, тем не менее, выполняет в Посёлке функции представительского автомобиля, а его владелец, соответственно, является почётным гостем на всех значимых мероприятиях.