Чужой среди своих (СИ)

В правом углу верстак и то, что можно назвать прототипом гаража мастеровитого мужика. Но большую часть большого помещения занимают деревянные, явно самодельные стеллажи, со стоящими на них банками, ящиками и ящичками, разложенными по порядку инструментами и малярными кистями.

— Я сейчас вас в душ провожу, чтоб вопросов лишних не было, — сообщил он, — а сам пройду — гляну, что там. Подтекает, зараза! В том году объект приняли, а уже…

Он загремел инструментами, и пожаловался, не оборачиваясь:

— Никаких фондов, но крутись, как хочешь! А мне эти макли… — повернувшись на секунду, он рубанул себя по горлу и снова отвернулся, ища нужное.

— Я свое… так, всё…

— Я два раза уже отсидел, — продолжил дядя Боря, подхватив деревянный ящик для инструментов и выходя в коридор, — Первый раз после присоединения Западной Украины, как буржуазный элемент по папеньке, имеющий неправильных родственников с обеих сторон, а второй уже после войны — за невосторженный образ мыслей, ну и до кучи — как сионист. Садиться в третий раз — ну никакого желания!

— А они — макли… — уже совсем тихо добавил он, поднимаясь вверх по лестнице. Дальше шли в молчании до самой душевой. Все думали о разном, а лично я просто вертел головой, впитывая глазами образчик советского провинциального дизайна.

Фрески в стиле социалистического реализма восхищения не вызвали. Нет, я не противник стиля как такового, но художник, то ли в силу собственного виденья и таланта, то ли (что вернее) руководствуясь вкусом местных чиновников, разрисовал стены на грани гротеска.

Спортсмены нарисованы с гипертрофированной, анатомически неправильной мускулатурой и рожами жизнерадостных олигофренов. Они вздымали над головой штанги, метали вдаль разнообразное железо, и стояли на пьедесталах с вовсе уж придурковатым видом. Всё это в обрамлении лозунгов, обещаний и цитат, тентаклями раскинувшихся по всей поверхности стен.

Народу во Дворце Спорта немного, наверное, из-за летнего времени, а может быть из-за того, что сейчас разгар рабочего дня, так что душ оказался полностью свободным. Лишь какой-то лысеватый, плотный мужик, похожий на тренера по борьбе, одевался в углу. Но он, бросив на нас короткий взгляд, перебросился парой слов с дядей Борей, и вышел, ничуть не заинтересовавшись новыми лицами.

— Потом во дворе подождите, — попросил дядя Боря, покидая нас, — я сильно долго не буду.

Сложив вещи в раздевалке, мы прошли в душ, где с удовольствием отмывались после дороги, с мочалками, натиранием спин друг другу и тому подобным груммингом. Лёва ещё всё лез с просьбами показать приёмчики, в силу возраста явно не понимая уместность просьбы, так что пришлось пообещать ему провести мастер-класс, но дома.

После, сидя перед Дворцом спорта на лавочках, чистые и благостные, мы ждали дядю Борю. Лёва успел поведать нам о городе, и о том, что Давид в лагере, зачем-то решив уточнить, что в пионерском. Видимо, навеяло…

Ждали довольно долго, и наконец, показался дядя Боря, деловитый и распаренный.

— Тоже в душ пришлось, — поведал он нам, сбегая по лестнице, — извозился, как свинья…

— Ну что, — почти без перехода предложил он, — по пиву?

— Можно, — с сомнением отозвался я, и отец с дядей Борей восприняли это как удачную шутку, изрядно, до слёз посмеявшись.

Пивная оказалась неподалёку, буквально в полусотне метров, и хотя пиво там наличествовало всего одного сорта, но главное, что оно — было! Несмотря на разгар рабочего дня, пивная не пустует, и работяги, в свой законный перерыв, выпивают, нисколько не таясь.

Взрослые взяли пиво и раков (!), мы с Лёвой обошлись без пива, насев на закуску. Раков я люблю, и они, крупные и отборные, свежие, сваренные по всем правилам, отчасти примирили меня с советской действительностью.

[i] Бабушка с дедом в Липецке, как и большинство соседей по улице, строили именно так — по вечерам и в выходные. Единственное, что им выделили, так это участок. Всё!

Первый дом (ставший потом времянкой) был построен из собственноручно сделанных шлакоблоков (отвалы металлургического производства) и старых шпал, обломков кирпича. Строительные материалы частным лицам (я про Липецк) практически не отпускали, и, к примеру, кровельное железо доставали, дойдя аж до дирекции завода, и его выписывали (иногда бесплатно, но чаще — давая возможность купить), подавая это как акт немыслимой милости.

Времянку они построили в конце 40-х, а к постройке дома приступили только в начале 60-х, и принципиально не изменилось НИЧЕГО, Единственное, поскольку им уже было где жить, они более ответственно подошли к накоплению строительного материала, и дом был построен из более экологичных материалов.

[ii] В 1975 г. Сессия Генеральной Ассамблее ООН усилиями СССР (при поддержке арабских и «неприсоединившихся» стран) приняла Резолюцию 3379 (72 голосами при 35 против и 32 воздержавшихся), которая квалифицировала сионизм как «форму расизма и расовой дискриминации». Эту резолюцию поддержали социалистические и арабские страны.