Чужой своим не станет

Что ж, возражать не будем, пусть так!

Расстояние между Бессарабовым и немцами сократилось до сорока метров. Стандартное расстояние для оперативного огневого контакта. Его любимая дистанция. Каждому из наседавших Бессарабов мог дать сто очков вперед и выиграть. Сложность состояла в том, что наседавших было чрезвычайно много, ничего не оставалось, как стрелять по всему, что движется.

Главное, не стоять на месте – передвигаться и стрелять; делать рывки и убивать на ходу. Только бы не подвел механизм пистолета и правильно сработал капсюль, а уж за собственную реакцию Петр был спокоен.

Вот один немец, томимый ожиданием, привстал, оказавшись на расстоянии дуэльного выстрела. Очень неразумно с его стороны. Петр вскинул пистолет, а ствол уже выбрал левую сторону груди. Щелчок! Магазин был пуст!

От досады губы невольно сжались: как все быстро закончилось, словно и не начиналось. Бессарабов перекатился за бугор. Немцы, поняв, что у него закончились патроны, стремительно ринулись вперед, соблюдая осторожность и прячась за деревьями (не исключено, что у него есть второй пистолет).

Торопиться больше некуда. Ах, как это здорово – проживать каждую секунду, ощущать пока еще подвластное сильное тело. Медленно проплывали низкие облака, через густые ветви Бессарабов видел замысловатые комковатые фигуры. Кого же они ему напоминают своими очертаниями? Одно из них, полупрозрачное, через него просматривалась синева, походило на мать. А вот это, подсвеченное заходящим солнцем, – не вернувшийся с войны отец. А может, таким образом они дают знать о себе и хотят удержать его от рокового решения? Вот только другого выхода уже не существует.

Петр вытащил из кармана патрон, который приберегал для себя как талисман. В какой-то степени он для него таковым и был. Вставил патрон в магазин, потянул на себя затвор. Патрон бесшумно вошел в патронник…

Облака вдруг понемногу стали снижаться, грозя придавить его совсем. Поблизости послышался треск веток – группа захвата приближалась, не таясь. Полина наверняка уже выбралась на дорогу и смешалась с потоком беженцев, теперь ее не достать…

После принятого решения стало значительно легче. Бессарабов вскинул пистолет к виску и нажал на спуск.

Глава 19 Важные документы

Три дня назад под Могилевом был арестован бывший начальник канцелярии Кричевской уездной полиции Гришунов, в прошлом служивший псаломщиком в церкви Успения Богородицы под Минском. Во время допроса он рассказал много интересного о режиме, существовавшем на оккупированной территории. Например, там было введено телесное наказание для всех жителей района за нарушение установленных порядков; обычными были и расстрелы. Только за последний год за связи с партизанами было казнено около восьмидесяти человек.

Гришунов держался таким образом, как будто тоже пострадал от оккупационной власти. Однако это было не так. Из показаний свидетелей полковнику Александрову было известно, что бывший псаломщик активно помогал немцам. Именно при его участии значительная часть трудоспособного населения была угнана в Германию.

Полковника Александрова интересовала разведгруппа, заброшенная весной сорок второго года в район Могилева. Он был одним из тех, кто набирал людей в эту группу и готовил их к операции. На группу были возложены большие надежды, но ни один из десяти парашютистов после заброски так и не вышел на связь.

Гришунов заискивающе улыбался, прекрасно понимая, что от этого молодого угрюмого на вид полковника зависит его жизнь.

– Весной, значит? – переспросил псаломщик.

– Да, где-то в конце апреля. Что ты о них знаешь? – спросил Александров, буравя арестованного хмурым взглядом.

– Так повесили их, – просто объявил бывший начальник канцелярии.

– Мне нужны подробности. Как на них вышли, кто вешал…

– Подробностей я не знаю… К нам тогда новый бургомистр пришел, он из бывших белогвардейцев. Вот он этим и распоряжался. Ох, и лютовал же он! Дня не проходило, чтобы кого-нибудь не расстреляли.

– А как ты на такую должность попал?

– Почерк у меня красивый, – простодушно отвечал незадавшийся псаломщик. – Надо же кому-то документы писать, вот меня и взяли.

– Рассказывай, что знаешь.

– Они ведь… то есть парашютисты… в район станции приземлились. А кто-то увидел, что дежурный станции и путейный обходчик сигнализировали самолету. Ну и их тоже повесили.

Рассказ Гришунова в точности совпадал с оперативными данными, полученными полтора года назад. Вот только теплилась еще надежда, что зафронтовые разведчики живы, может быть, они в плену, может, как-то уцелели? А тут получается, что не осталось ни малейшего шанса.