Чужой сын

— Вы знаете, что нет. Я вам уже это сказал. — Дэннис взглянул на Джесс. Для человека, не покидавшего службу уже восемнадцать часов, выглядела она хорошо. — Мы хотим задать вам несколько вопросов. Надеемся на вашу помощь. Потом можете идти.

Парни обменялись ухмылками.

— Я назову ваши имена. Вам нужно их подтвердить. Просто скажите «да». Блэйк Сэммс и Оуэн Дрисколл.

— Ага, — ответили оба.

— Вы знаете человека по имени Макс Квинелл?

— Без понятия, — ответил Дрисколл. — Может, да, может, нет. — Он усмехнулся, показав желтые зубы.

— Он был убит ножом сегодня утром. — Мастерс взглянул на часы, чтобы удостовериться, что это действительно произошло еще сегодня.

— Ага, — сказал Сэммс. Видно, сообразительностью он не отличался.

— Так вы знаете Макса Квинелла?

— Ну так.

— Вы знаете, кто это сделал?

Пацаны замотали головой.

— Макс был членом банды?

Дрисколл рассмеялся.

— Ага, щас.

— Нет? Почему ты так решил?

— Да без понятия.

Ясно, у Дрисколла все будет «без понятия». Дэннису все это порядком надоело. Такими темпами допрос мог продолжаться бесконечно.

— Так, Оуэн, ты со мной. Блэйк, ты остаешься тут с детективом Бриттон.

Дэннис увел Дрисколла в другую комнату, усадил подростка на стул, сам остался стоять.

— Где ты был сегодня утром между десятью и одиннадцатью?

Дрисколл пожал плечами, нахмурился, посмотрел на потолок.

— В школе.

— Какой был урок?

Парень скривился:

— А я помню? Ну, типа, биология, химия.

— Но ты точно был в школе?

— Ну да. Конечно. Я же послушный. — Он ухмыльнулся. — Спросите Уоррена Лэйна. Он мой кореш.

Дэннис кивнул и, оставив парня с дежурным, вернулся к Сэммсу и задал тот же вопрос.

Сэммс понурил голову.

— Мы с Оуэном прогуляли школу.

— Значит, тебя и Оуэна Дрисколла сегодня утром в школе не было? А что там с этим третьим парнем, Уорреном?

— Ага. Мы тут… зашли в один магазин.

— И провели там все утро?

— Ага.

— Засунь-ка их в камеру на часик, — шепнул Дэннис Джесс и предостерегающе сжал ее руку, увидев, что она приготовилась возразить.

Джесс промолчала.

Осень 2008 года

Он не мог точно сказать, сколько времени они лежали на кровати. Час, два, четыре, десять? А может, всего минуту? Но этого хватило, чтобы перед мысленным взором пронеслось все его детство. Лежать рядом с ней было очень приятно. Может, он влюблен?

Макс смотрел в испещренный пятнами потолок спальни и вспоминал. Каждая из полустертых картинок была так драгоценна, будто сделана из тончайшего хрусталя или чистейшего шелка.

У него тогда были другие родители. Отец — моложе. Моложе по той силе, которая позволяла ему с легкостью поднять Макса под самый потолок. Он любил, когда отец щекотал его, а потом перекидывал через плечо и нес в сад играть в футбол.

А теперь — теперь его сильные руки в основном держали сигареты или ощупывали стену на пути в ванную или кухню. Еще, если Макс приходил к отцу на работу, он видел, как отец бешено жестикулировал этими руками, споря с коллегами или Фионой.

Вспомнить, какой была в те дни мать, было сложнее. Возможно, потому, что из них двоих она изменилась больше, хотя это ведь отец ослеп.

Он никогда не думал, что ее руки дают чувство защищенности, или могут развеселить его, или испугать. Она никогда его не шлепала, но нельзя сказать, чтобы она часто обнимала его, или играла с ним, или… Она кормила, купала и одевала его. Давала ему все необходимое. Конечно, она им не пренебрегала, этого бы никто не мог сказать. Их дом был уютным и гостеприимным, мать была радушной и веселой хозяйкой, у нее все шло по заведенному порядку.

— А у тебя дома бывают… ну, ссоры? — спросил Макс. Руке, которая все еще лежала на колене Дэйны, стало жарко.

Она рассмеялась.

— Спроси лучше, когда их не бывает. Да такого времени просто нет. Разве что когда Кев напивается и засыпает, а мама уходит играть в бинго. Тогда мы с Лорелл играем или я ей читаю. Вот это настоящий покой.

— Знаешь, покоя тоже может быть слишком много. Когда все…

— Слишком хорошо? — закончила она.

— Нет… даже не хорошо. — Макс задумался. — Слишком идеально.

Дэйна удивленно хмыкнула. Она не понимала, о чем он говорит. А он говорил о матери. О своей идеальной матери.

Он поклялся, что никогда их не познакомит.

— Мне нужно идти. — Дэйна села.

Рука Макса соскользнула с ее колена. Пальцы покалывало, тепло волнами поднималось к груди. Макс подумал о том, что сейчас, рядом с ней, он пережил пусть и короткий, но по-настоящему идеальный момент.

Макс не захотел оставаться в квартире отца. К счастью, на обратной дороге они не встретили тех подростков, а Дэйна ничего не сказала о дыре, в которой живет его отец. Возможно, у нее дома было не лучше. Макс сознавал, что, приглашая сюда Дэйну, он брал на себя ответственность за ее безопасность. Если они еще когда-нибудь здесь окажутся, он обязан показать, что он настоящий мужчина. Да, в следующий раз он будет готов.