Чужой в стране чужих

Он согнулся, выгоняя воздух из легких, проглотил язык, закатил глаза, замедлил биение сердца… и стал практически мертвым, правда, бдительно следя за тем, чтобы не рассоединиться. Он растягивал свое чувство времени до тех пор, пока секунды не поползли медленно, словно часы. Ему было о чем подумать.

Он снова потерпел неудачу, пытаясь достигнуть полного взаимопонимания, слияния разумов — грокинга, присутствующего между водными братьями. Он знал, что ошибка была его, она была вызвана его неверным использованием странно изменчивого человеческого языка, вот Джубал и расстроился.

Он знал, что его братья из людей могут переносить сильные потрясения без вреда для себя, и все же жалел, что расстроил Джубала. Похоже, что наконец-то он грокнул наиболее непостоянное человеческое слово. Но понять надо было получше, потому что во время первых уроков брата Махмуда он открыл, что длинные человеческие слова быстро меняют свой смысл, а короткие слова скользят, меняя свое значение совершенно непредсказуемо. Или ему показалось, что он так грокнул. Говорить короткие слова — словно вычерпывать море ножом.

Это слово было очень коротким. Смит считал, что он правильно грокнул слово «бог», путаница произошла из-за его ошибки в выборе остальных слов. Концепция была такой простой, такой базовой, такой необходимой, что даже птенец мог объяснить ее… на марсианском. Проблема была в том, чтобы найти человеческие слова, которые позволили бы ему говорить правильно, дали бы уверенность, что он вплотную пригнал их друг к другу, использовал полностью, словно говоря на языке своего народа.

Его смущало, что это трудно сказать на английском, ибо это была вещь, которую знали все… хотя и не могли грокнуть живыми. Ему, наверное, было бы лучше спросить у человеческих Старших, как сказать это, а не бороться с ускользающими значениями. Если так, он должен ждать, пока Джубал не устроит это, ибо сам он — всего лишь яйцо.

Он испытал мимолетное сожаление, что ему не оказали чести присутствовать на рассоединении брата Арчи и брата Доти.

После этого он вернулся к обзору Нового Интернационального Словаря английского языка Вебстера, третье издание, Спрингфилд, Масачусетс.

Из небытия Смита вывело смутное ощущение, что его братья попали в беду. Он задержался между «SHERBACHA» и «SHERBEET», чтобы обдумать случившееся. Должен ли он покинуть воду жизни и присоединиться к ним, чтобы грокнуть и разделить их беду? Дома такого вопроса не существовало бы: беда делится всеми, пусть и в разной близости.

Но Джубал велел ему ждать. Он проанализировал слова Джубала, сравнивая их с другими человеческими словами, чтобы быть уверенным, что он их грокнул. Нет, он грокнул правильно: надо ждать, пока не придет Джил.

Тем не менее, он был так встревожен, что не мог вернуться к своей охоте за словами. Наконец у него возникла мысль, настолько дерзкая и отчаянная, что он затрепетал бы, если бы умел.

Джубал велел ему поместить тело под воду и оставить его там до прихода Джил… но говорил ли Джубал, что он сам должен ждать вместе с телом?

Смит довольно долго обдумывал это, зная, что скользкие английские слова могут привести его к ошибочным действиям. Он заключил, что Джубал не приказывал ему оставаться вместе с телом… и это оставляло лазейку для выхода из той неправильности, которую содержало положение в стороне от попавших в беду братьев.

Поэтому Смит решился выйти. Он был изумлен собственной дерзостью, ибо хотя он и делал это раньше, но никогда не бывал при этом в одиночестве. Всегда с ним был Старший, присматривающий за ним, заботящийся о том, чтобы с его телом ничего не случилось, оберегающий его от потери ориентировки, остававшийся с ним до возвращения в тело.

Теперь рядом не было Старшего, некому было помочь. Но Смит был уверен, что справится и один, причем сделает все так, чтобы его учитель был горд за него. Поэтому он обследовал каждую частицу своего тела, удостоверился, что ничто не выйдет из строя за время его отсутствия, и осторожненько выбрался из него, оставив лишь небольшую часть себя в качестве сторожа.

Он поднялся и встал на краю бассейна, помня о том, что тело должно страховать его от потери ориентации — от потери следа бассейна, тела, всего-всего, от скитаний в незнакомых местах, где он может не найти пути обратно.

Смит огляделся. Машина только что приземлилась, и существа под ней жаловались на боль и оскорбление. Было ли это той бедой, которую он почувствовал? Травы были для того, чтобы ходить, цветы и кусты — нет. В этом была неправильность.

Нет, была еще большая неправильность. Из машины вылезал человек, одна его нога почти касалась земли, а навстречу ему бежал Джубал. Смиту был виден гнев Джубала к этому человеку: взрыв был такой силы, что, будь на их месте марсиане, рассоединились бы оба.

Смит отметил это как достойное размышления. Если это окажется точкой пересечения необходимостей, надо решить, чем помочь брату. Он оглядел остальных.